Джазмен Шилклопер выступит с Омским симфоническим оркестром
На этот раз творческим партнёром оркестра станет знаменитый московский валторнист и один из лучших в мире исполнителей на альпийском роге Аркадий Шилклопер. Программу составят импровизации на известные джазовые темы, а также собственные композиции музыканта-мультиинструменталиста в версии симфонического оркестра.
Накануне концерта Аркадий Шилклопер пообщался с журналистами:
– Насколько уникален для вас опыт выступления с Омским симфоническим оркестром, было ли у вас ещё что-то похожее?
– Эта программа у меня уже имеет какую-то традицию и историю. Наверное, года три назад я начал работать над программой своих пьес с оркестром более-менее плотно. Её премьера состоялась в Нижнем Новгороде уже почти три года назад.
Мне это понравилось, поскольку вышел я из академической музыки, начав в Большом театре и симфоническом оркестре Московской филармонии.
Я играю различную музыку, часто её называют джазовой, но я ее люблю называть импровизационной или, можно сказать, неакадемической. Это не значит, что я не играю традиционный джаз, иногда я это делаю.
Но вот эстетика с оркестром, когда соединяются элементы академической музыки с джазом, фольклором, а может быть, даже и роком, сегодня мне очень интересна. Я очень рад, что оркестр меня понимает, музыкантам нравится, дирижер молодец, видно, что они подготовились и чувствуется, что они с большим энтузиазмом будут играть.
– Можете перечислить все инструменты, на которых вы играете?
– В основном это, конечно, духовые: валторна, флюгельгорн, альпийский рог, инструмент, который я называю не диджериду, а альпериду, поскольку это имитация австралийского диджериду, сделанная из альпийского рога. Можно сказать, я по ходу концерта буду переделывать рог в диджериду, это будет таким элементом шоу.
Основной мой инструмент — валторна, но так получилось, что задачи бывают различные. Когда мы заиграли в дуэте с Михаилом Гальпериым, я почувствовал, что валторна достаточно ограничена для той музыки, которую мы играли. Например, много вещей было из балканского фольклора. А он исполняется на различных полиметричных и полиритмичных размерах и предполагает легкость и артикуляционное изящество.
Природа валторны не для неё. Так что пришлось освоить альпийский рог — это было случайно, а потом стали приходить идеи. Я вдохновился на написание пьес, которые вряд ли пришли бы в голову, ограничься я одной валторной. А диджериду привлекал меня давно.
Я не отношусь к нему как к экзотике, сегодня на нём играют многие. Для меня это ещё одна краска, дополнительный тембр. Хотя глубоко я в него не погрузился, оставшись универсальным музыкантом.
Мне кажется, что любой инструмент у меня не ради шоу или цирка, цирк меня не интересует в том виде, как любят показывать музыканты-виртуозы мол, я ещё вот так умею. Меня интересует просто эстетическая сторона и драматургия всего концерта. Когда мы говорим об импровизации, мы, грубо говоря, понимаем под ней вариации на тему. Для меня импровизация гораздо шире, я ещё использую термин «компровизация» — подготовленная импровизация. Есть много приёмов импровизации, которые свойственны больше классике, чем джазу. Почему я и рад, что свою карьеру начинал как академический музыкант.
Хотя мне, наверное, было неинтересно сейчас сидеть в оркестре и играть партию четвертой валторны. Опыт солиста для меня самого намного престижнее, это как сбывшаяся мечта детства. Можно сказать, так я музыку готовлю как универсальное блюдо, которое по вкусу всем.
– Когда вы составляли это программу, чем вы руководствовались, когда отбирали музыку других композиторов для импровизации?
– Если говорить, например, о пьесе Горского «Прелюдия», то я услышал её лет двадцать назад, сам Горский её играл в ансамбле «Арсенал». Пьеса мне так понравилась, что я долго пытался её найти. И только когда три — четыре года назад Горский сам обратился ко мне и предложил вместе сыграть, первое, что я ему сказал — ««Прелюдию», пожалуйста».
Он дал мне ноты, мы сначала её играли дуэтом, потом я сделал аранжировку. Или взять пьесу «Сиртао». Её написал французский джазовый аккордеонист Гальяно. Мы с ним встретились на одном фестивале и обменялись пластинками. На его альбоме услышал «Сиртао» и заметил, что она написана в обертоновом ключе, как будто специально для альпийского рога.
Мне это настолько понравилось, что я тоже сделал аранжировку и играю её и в малом составе. Она не очень сложная и там есть место для импровизаций не только для меня, но и для оркестра. Всё делается по принципу «нравится — не нравится», там нет ни одной пьесы, которую я бы должен был заставлять себя играть.
Концерт состоится 16 января в 18:30