Дальше – шум

У книги есть подзаголовок «Слушая ХХ век». По сути — это история ХХ века, рассказанная через историю классической музыки. Только не стоит сразу пугаться. Классическая (или академическая) музыка давно перестала быть слабостью консерваторских бабушек. Иначе бы композитор Леонид Десятников не писал оперы по либретто Владимира Сорокина. Поставленные в результате «Дети Розенталя» на малой сцене Большого театра — удовольствие отнюдь не для бабушек. Росс (кстати, музыкальный критик The New Yorker) же вовсе считает, что в ХХ веке деление музыки на академическую, популярную, рок и прочее глупо и фальшиво. «Бьорк, — пишет Росс, — современный поп-музыкант, но на нее оказал сильнейшее влияние классический репертуар ХХ века, с которым она познакомилась в музыкальной школе: электронные пьесы Штокхаузена, органная музыка Мессиана, духовный минимализм Арво Пярта». Даже между музыкой и не музыкой провести разделительную черту трудно. Например, Шостакович сочинял «Ленинградскую» симфонию, когда немецкая артиллерия обстреливала город. Поэтому подзаголовок Росс предлагает понимать буквально — «это ХХ век, услышанный через призму музыки». А поскольку, как мы уже выяснили, услышать тут можно и Бьорк, и артиллерию, то и книга получилась разножанровой. В нее вошли и биографии, и музыковедческие пассажи, и политика, и воспоминания самих участников процесса.