Таир Салахов: «Я не смешивал искусство с политикой» | Арт | Time Out

Таир Салахов: «Я не смешивал искусство с политикой»

  20 февраля 2009
4 мин
Таир Салахов: «Я не смешивал искусство с политикой»
Он не лез на амбразуры, тихо писал свои картины и всегда умел дружить. А сегодня оказалось, что это и был настоящий героизм. Больше того, его искусство, давно маркированное как официозное, воспринимается просто как глоток свежего воздуха.

Можно сказать, что на выставку попали ваши лучшие работы?

Мне только 80, а Тициан лучшие свои вещи создал, когда ему было далеко за 90, а «Избиение Христа» и вовсе в 99. Надеюсь, что лучшие работы еще впереди.

А вы принципиально не использовали служебное положение, чтобы организовать себе персоналку?

А зачем? Свои работы я показывал наравне со всеми, участвуя в больших выставках. Мне гораздо интереснее было показывать художников, неизвестных в Советском Союзе: Роберта Раушенберга, Фрэнсиса Бекона, Джеймса Розенквиста, Жана Тэнгли, Джорджо Моранди, Яниса Кунеллиса, Гюнтера Юккера, Руфино Томайо, Ива Сен-Лорана. По крайней мере, на это имело смысл тратить силы.

В ЦК были против этих западных «модников». Видимо, вы очень хороший дипломат…

У нас на Востоке говорят: «Чтоб шашлык не сгорел… и шампур тоже». Важен результат — а то можно рьяно защищать свою точку зрения, но ничего не добиться. Интересно, что и выставку Раушенберга, и выставку «40 нью-йоркских художников», на которой показывали работы Энди Уорхола и Джаспера Джонса, я открывал в одиночестве — представители других организаций, которые по протоколу должны были присутствовать на вернисажах, прийти не рискнули.

А вы-то почему не боялись?

Мне терять было нечего. Я никогда не смешивал искусство с политикой, не участвовал в интригах и не занимался никакими манипуляциями. Конечно, например, еще будучи в Баку, я смог со 100-процентным результатом просчитать, кому дадут квартиру в новом доме художников. Моего приятеля, с которым я поделился своими мыслями на этот счет, даже вызвали на ковер: «Колись, кто из членов правления тебе стукнул о нашем решении». Он признался, что это всего лишь гимнастика ума Таира Салахова. «Хитрить» и иногда идти на компромиссы действительно приходилось, но это уже издержки должности. Я иногда так интерпретировал работы талантливых молодых авторов, например, перед М. А. Сусловым и Ю. В. Андроповым, что они не усматривали «идеологической диверсии». В результате говорили, что «прошли времена, когда эти вопросы решались административным путем». Эта фраза в то время дорогого стоила!

Как вам удалось, столько лет находясь во власти, никоим образом не запятнать себя?

Когда я в 1956 году получил справку о полной реабилитации отца, расстрелянного в 1937-м, понял, что должен прожить жизнь так, чтобы родителям не было за меня стыдно. Сегодня эти слова кажутся вам высокопарными, но я всегда старался быть справедливым.

У вас, видимо, и интуиция хорошая: недаром на одной из скандальных выставок в Манеже в 1961 году, не дожидаясь разгрома, вы сняли от греха подальше свою картину «Тебе, человечество»…

Я придумал эту работу еще в 1960 году, сюжет снился мне ночами, я закрывал глаза и видел летящих людей. И выставили ее в Баку 12 апреля 1961 года — в день полета Гагарина в космос. Естественно, у чиновников от искусства возникли вопросы: мол, если это о космосе, то где лицо Гагарина? Потом работу вывесили в Манеже. Но пока по залам шла комиссия, снимая спорные работы, я подумал: зачем я буду подводить руководителей Союза художников СССР, которых очень уважал? И попросил рабочих ее снять. Наверное, это могло быть расценено как излишняя осторожность… Совсем недавно Айдан нашла ее, отреставрировала и решила выставить в Москве. Сегодня, через 47 лет, я смотрю на нее уже другими глазами. А ведь все эти годы я постоянно задавал себе вопрос, правильно ли я сделал, что написал эту работу.

А если бы тогда появился, скажем, Олег Кулик, вы смогли бы его защитить?

Это был бы перебор. Но я делал все, чтобы появление таких неоднозначных художников, как Кулик, стало возможным. Если заняться изучением старых партийных документов, станет ясно, что можно противостоять системе, идя поперек, а можно реформировать ее изнутри.

Три любимые картины Таира Салахова

1. «Айдан». 1967 год. Самая трогательная картина — дочь все-таки. Из собрания Третьяковской галереи.
2. «Тебе, человечество». 1961 год. Самая непредсказуемая картина. Из собрания Бакинского Государственного музея изобразительных искусств.
3. «Портрет Шостаковича». 1974—2006 годы. Самая философская картина. Из коллекции Таира Салахова.

Выставка Таира Салахова в фонде культуры «Екатерина»