Филип-Лорка Ди Корсия: «Большая часть фотографий может быть сделана кем угодно»
Ваши фотографии выглядят как картины…
Мне всегда было интересно рассказать историю, заключенную в отдельное, не мультиплицированное двухмерное пространство изображения, повышая и понижая эмоциональные градусы, усиливая интеллектуальную сложность. Фотография оперирует, в общем-то, теми же категориями, что и традиционное искусство. И большая их часть на самом деле может быть сделана кем угодно…
Это вряд ли — ваши работы тщательно выстроены…
Все равно в основе всегда лежит реальность. Это вроде ремейка, постановки с другими людьми — разумеется, если не говорить о работах, которые я делал на улице. Я не могу попросить сотни людей погулять по нью-йоркским улицам. Хотя некоторые так и делают…
Фотографы вашего поколения часто работали с близкими людьми, демонстрируя их интимный мир, вы показываете в Москве серию «Семья и друзья»…
Это не только моего поколения касается. Но, конечно, была группа людей, самая знаменитая — Нан Голдин, мы с ней учились в фотошколе. Но я начал снимать знакомых, потому что ими легче манипулировать, чем посторонними. Что-то вроде игры — проще играть, когда ты знаешь человека. Конечно, фотографии Нан Голдин отражают ее отношения с людьми, но они так же манипулятивны, как и мои. Все, что я выучил, — когда ты нажимаешь кнопку, люди реагируют одинаково.
Но у разных фотографов получается по-разному…
Нан — это страшная сила, ей невозможно сказать нет. Она снова и снова рассказывает одну и ту же историю и умудряется делать ее интересной. Это хорошо. И очень отличается от того, что делаю я. И часть разницы, думаю, в том, что когда люди смотрят на ее работы, у них возникает эмоциональная идентификации. А когда они видят мои, у них вообще не возникает или возникает очень мало эмоций. Думаю, хорошее искусство вызывает больше вопросов, чем у его автора заготовлено ответов. Многим людям фотография кажется самым очевидным выражением реальности. Но разница между тем, что вы видите, и тем, что на фотографии, очень велика. Это еще и механический процесс… К тому же я не могу дать то, чего нет у меня самого. Есть альтернативная реальность и чувствительность к ней…
Фотографы вашего поколения становились звездами в относительно юном возрасте.
Сейчас звездами становятся еще во время учебы в университете. Но мы оказались первым поколением, которое изучало фотографию как искусство — прежде преподавали только профессиональные навыки. Всего за пару лет до того, как я поступил в Йель, там изучали фотографию как часть графического дизайна. А в наше время художники стали крутыми, как поп-звезды: сейчас больше людей знают имена «Молодых британских художников», чем членов группы U2. И фотография — часть этого процесса. А вообще-то у меня, когда учился, не было таких амбиций — стать художником, хотя к делу относился серьезно. У меня и сейчас нет предубеждений, с журналами сотрудничаю.
Сложно художнику работать для журналов?
Конечно. Я попадал в такие ситуации: делал для себя, и это не подходило. Тогда шел на компромиссы, чувствовал разочарование, а в результате недовольны все. Заказчики говорят: мы специально позвали Ди Корсиа, а эти снимки не выглядит как произведения Ди Корсиа. Нельзя прислушиваться к заказчикам, надо просто делать свою работу. Но вообще-то меня не зовут сделать то, что другие могут… Чаще приглашают делать то, что именно мне удается лучше всего. Проще фотографировать путешествия всякие — и деньги зарабатываешь, и ничего общего с обычными моими работами нет. Еще время остается сделать что-то для себя. Я никогда не сижу в студии и не думаю, что бы сделать. Я реагирую на реальность, хотя главное в моих работах не «решающий момент», а синтез.
Филипп-Лорка Ди Корсия «Семья и друзья»
ЦВЗ «Манеж», до 26 апреля