Федор Бондарчук: «Дэнни Бойл снял мое кино»
Какое-то время ты производил впечатление снулого зомби — никакой прикольности, глаза потухли, полное ощущение, что тебе ничто и никто не интересен. Что с тобой было?
Я так часто обсуждал в передаче «Кино в деталях» кризис среднего возраста со своими героями, что никак не ожидал, что сам стану его жертвой — накрыло меня, конечно, круто.
В чем это выражалось?
У меня как будто выключили оба тумблера — и физический, и психический. 11 месяцев каторжного труда сказались, плюс большой подготовительный период, плюс постпродакшн — всего работа над «Обитаемым островом» заняла больше трех лет. Было так тяжело, что ничего не хотелось — дикая апатия. Плюс — комплекс второго фильма — ведь «9 рота» побила не только все рекорды посещаемости, преодолев планку 25 миллионов долларов, но и собрала все профессиональные призы, что бесспорно очень приятно. Я, кстати, не верю режиссерам, которые говорят, что им все равно смотрят их фильмы, или нет. Если на одну чашу весов поставить зрителей, а на другую —профессиональное признание, первая чаща для меня лично будет важнее. Так что страшновато было. Тем более, что у меня параноидальное отношение к творчеству, я как перфекционист все должен довести до конца, хотя знаю режиссеров, которые, например, монтаж доверяют другим людям. Я все делаю сам. Еще и бессонница шарахнула — я все время монтировал, сопоставлял разные планы, в мозгу музыка звучала…
А не хотелось все бросить и снова пойти клипы снимать?
Я снял клипы Сереже Мазаеву, группам «Токио», «Фабрика». Так что я не прекращал это занятие… Но по большому счету я включился в окружающий мир, когда я посмотрел черновой монтаж второй части «Острова». Это смертельный номер — просто убойное кино. 1’45 — летит как паровоз. Я знаю его наизусть, и то слюни пускаю, испытывая бешеный восторг. При этом первую часть я уже почти ненавижу — полгода провел за монтажным столом. Самое смешное, что когда первая часть вышла на DVD, мне стали звонить люди с поздравлениями, мол, оказывается, я снял актуальное кино — про тоталитаризм и борьбу с ним. Но я понимаю, что, например, текст Гармаша об устройстве Саракша — довольно сложен для восприятия. В какие-то вещи зритель просто не вслушивается. Или не слышит с первого раза. Так что во второй части, чтобы не показаться слишком умными, мы перестраховались и украсили изображение до такой степени, что, если выключить звук, фильм тоже будет смотреться — все эти облака, искривленный мир, город, костюмы. А еще танковая атака во время ядерной бомбардировки, и гонки на автомобилях, и белая субмарина, и полет на цеппелине, и город мутантов, и драка со Странником, где герои летают на лонжах. А уж финальный монолог про ретрансляторы кризис и инфляцию — вообще чума, мурашки по коже.
Тебе даже кризис в жилу… А ведь когда начинал, его и в помине не было…
Но я же отдавал себе отчет, что тексты, написанные Стругацкими 40 лет назад, звучат очень актуально.
Слушай, а ты не боишься, что кое-кто может воспринять некоторые аспекты твоего фильма, как руководство к действию?
Или как предостережение. Когда я был в передаче у Дуни Смирновой и Татьяны Толстой — они конечно попытались сплясать на мне краковяк, мол, как же мое заявление, что я свободный человек и живу в свободной стране согласуется с моим фильмом. Никому в голову в голову не приходит, что я, между прочим, единственный человек, который вслух говорит, что ситуация в СМИ кажется мне абсурдной. Насколько при Ельцине было интереснее. Я уж не говорю про телевизор. Помнишь, как мчались вечером домой, чтобы сначала посмотреть Доренко, а потом Киселева по НТВ. Хорошо бы снова это все вернуть! Слава Богу, что до Интернета пока цензура не добралась. Наш сайт «Обитаемого острова» на второй день после премьеры просто рухнул. По железу. Не выдержал взрыва посещений. И если 80 процентов откликов на «9 роту» был положительными, то на «Остров» мнения разделились — 50 на 50. И пишут очень жестко.
Переживаешь?
Да ты что? Это успех!
А еще мне показалось, что ты очень любишь своего Прокурора. Что в нем от тебя?
Я столько сыграл ролей под названием «Федор Бондарчук в предлагаемых обстоятельствах»! Даже в «Тисках» это есть. Что здесь решил оттянуться по полной и просто сыграть роль. Умник — действительно умен, хитер и коварен, но облик у него вполне положительный, в фильме есть несколько сцен, где он просто душка. Он на службе и при этом светский человек, сибарит, эстет. Немного нервный, немного истерик, человек у власти, уставший от боли. Полугомосексуалист. Потрясающий персонаж!
Ох, недаром тебя называют теневым олигархом российского кино…
Знаю. Это что-то вроде: олигарх — богатый человек, который имеет влияние? Но почему теневой? — не понимаю: все, что я делаю — на виду.
Слышал, но если бы дошло до дела — взял бы самоотвод. Хочу еще кино поснимать. Есть один классный проект с Голливудом, но контракт еще не подписан…
Круто, по стопам Бекмамбетова пойдешь?
Хотелось бы еще в своей стране поработать. Мечтаю к юбилею победы снять кино про Сталинградскую битву — очень крутое. После «Острова» я стал железобетонным, мне теперь «9 рота» кажется приятной прогулкой — море, ветер, яхта…
У тебя страсть к масштабным проектам. Это генетическое что ли?
Может быть. Мне интересен инструментарий большой, канатные дороги, мощная массовка, чтобы это все вертелось, стреляло, взрывалось, ездило. Пока есть силы — надо пользоваться. В 60 лет такое кино не потянешь.
И тогда, наконец, снимешь, камерное кино. Мне кажется, это будет лучший твой фильм.
Только сценарий должен быть хорошим.
Что-то типа «Пяти вечеров».
Ну, прямо с языка сняла. Или «Три истории» Бертолуччи. Помнишь, они в финале смотрят «Ургу» и на титрах звучит музыка Артемьева? Гениально ведь. А когда я посмотрел «На игле» Бойла, буквально рыдал: «Зачем ты снял мое кино?» Это ведь я должен был снимать. Только про Россию. Время 90-х. И это, конечно, была бы не «Бригада!»
Ты-то больше в теме.
Не только в теме. Я же видел самое дно. Первые ночные клубы, первые большие деньги, первые успехи, а там уже и первый кокаин, как правило. Кокаин — это страшно, это реально губительно для человека.
Тебя сия чаша тоже не миновала?
Откровенно скажу, что на кокаине потерял многих друзей, причем это были ребята из разных слоев: и банкиры, и бизнесмены, и артисты. А алкоголь? Слава Богу, с этим можно справиться.
Тем не менее, мне кажется, все мы были тогда гораздо свободнее внутренне.
Конечно. А какие фильмы снимали, какие сценарии лихие писались! Недавно пересмотрел «Даун Хаус», написанный нашим Ванечкой Охлобыстиным. В него же только хромой и убогий дротик не кинул по поводу Федора Михайловича Достоевского. А там такие тексты — с любого момента смотреть можно…
А что потом произошло?
Кураж исчез, да и на деньгах все с ума сошли. После «72 метров» Хотиненко, который открыл новую эру в нашем прокате, все выучили новые слова: релиз, бокс-офис, — и захотели бить рекорды. В кино поперли новые продюсеры — «унитазники», как я их называю. А ведь кино — это зона рискованных инвестиций. Вот если у меня и есть какая-то ностальгия — то только по второй половине двухтысячных…
Так они еще не закончились…
«9 рота» открыла новые цифры кинобюджета — 20 и 25 миллионов долларов, а «Обитаемый остров», думаю, цифры больших бюджетов закроет, и надолго. Мне повезло. Я был заряжен мегатопливом и летел даже не на Марс, а в другую Галактику — планов громадье, все работает, можно не пользоваться государственным финансированием, существует банковское кредитование проектов… К цивилизованной работе мы не скоро вернемся. А жаль.
Если бы тебе предложили режиссировать Евровидение, согласился бы?
Да ты что, Боже упаси! Я сыт по горло этим шоу-бизнесом. Ничего более отвратительного я в своей жизни не видел! Мне даже с некоторыми людьми встречаться неприятно.
Хотя они тебя кормили много лет.
Я им за это очень благодарен. Ни от чего в своей жизни я отказываться не собираюсь. Самое главное — я руку на клипах набил, имел возможность экспериментировать и с техникой вообще, и с камерами и светом, в частности. Так что у этого периода были, бесспорно, свои положительные моменты… Но вернуться туда — ни за что!