Все что нам надо — любовь и секс (видео с Петром Федоровым)
Выход майского номера журнала «Мск.Собака.ru» №05(08) оказался под угрозой срыва. Поводом тому послужила обложка журнала, на которой изображены обнаженные герои номера — актер Петр Федоров («Обитаемый остров») и его девушка, фотомодель Анастасия Иванова. Возмущенные дистрибьюторы прессы отказались распространять «Собаку.ru» из-за откровенного фото, по их мнению «использование данной фотографии безобразно, это противоречит не только этическим и нравственным нормам общества, но и требованиям законодательства».
Для того, чтобы номер все же поступил в продажу, был напечатан тираж фальшобложки, закрывающей неугодные части фото. Таким образом 27 апреля майская «Собака.ru» выйдет с двойной обложкой.
Фильм «Обитаемый остров» сделал Петра Федорова сверхпопулярным. Но герой он не только на экране. Новым условиям жизни он только рад и уверен — пришло его время. Он снимает кино о современной России и говорит, что гражданская позиция — в любимом деле, которым человек занимается.
Обложка
Они приезжают ровно в 11 утра, без опозданий. Актер Петр Федоров и его девушка, модель Настя Иванова. Федоров всю ночь просидел в монтажной за работой, Настя только из Лос-Анджелеса. Пока ею занимаются визажисты, мы общаемся с Петей.
— Все жалуются, что работы нет. У тебя работа есть?
— Работу предлагают — я отказываюсь пока… В основном какая-то муть. Особенно пугают сценарии про войну с Грузией. Хотя про Гамлета сейчас тоже делают кино, но я пас. Там современная история, массовка из разных субкультур, но хочется чего-то по-проще, поближе к жизни.
— Мне кажется, эта мода на осовременивание классики в 90-х осталась, наэкспериментировались.
— Видишь — оказывается, нет. Кому-то кажется, что Гамлет — это то, что надо сейчас народу. Что вот он герой, который сейчас всех вдохновит. С чего вдруг? Сейчас вообще в отечественном кино вакуум — время наше не отражается. Надуманные герои, вымышленные обстоятельства, слова, которыми люди не говорят. Почему? Потому что связь со зрителем нулевая. Успехом сейчас пользуются в основном грубо тесанные под «народ» комедии. Спрос на них отражает массовое желание отвлечься от того, что происходит дома. Но ведь то, что происходит дома, — это самое важное. Хотя и комедия может служить проводником идей, тем более жанр этот самый ментальный для России. Проебали просто золотой ключик.
— В вашем с Бардиным фильме «Россия 88» реальность присутствует по полной. В этом номере у нас есть интервью с Павлом, он подробно рассказывает про скинхедов, про то, как фильм делали. Тебе это зачем надо было?
— Во-первых, хотелось сделать хороший фильм, во-вторых, на тему, которая волнует. Тем более жанр, сочетающий игровое и документальное кино, — это очень интересно. Мы привыкли, что документальное кино — это скучно. Ничего подобного! Я по-новому Россию увидел, себя, людей. И, что самое удивительное и страшное, понял: единственные политически организованные молодые люди — это скинхеды.
— У них идея четкая и формулировки, бьющие наотмашь. Конечно, это страшно. Но где те лозунги, под которые молодежь встанет? Знаешь, мы с Кириллом Серебренниковым вывели термин «поколение одуванов». Люди, которые с фотоаппаратами ходят, но не знают, что снимать. Выставки посещают, но не понимают зачем. Творчество для них — способ потусоваться. И их сдувает.
— Для них сейчас тоже хороший момент, есть возможность продать свои фотоаппараты и подойти наконец к зеркалу. Хотя против творчества в правильном понимании ничего не имею. Культурный обмен только нам и остается. Кроме любви, конечно.
Настя зовет нас в студию — ее визаж закончен. Настя была на обложке итальянского Vogue, работала с Chanel, Nina Ricci, Dries Van Noten и уже десять лет живет между Россией и всем миром.
— Что в Лос-Анджелесе нового? — спрашиваю я.
— Работы мало, — отвечает Настя, — все думают о своих долгах… Мои друзья, ребята из группы Living Things, устроили акцию по сжиганию долларов. На улицах к нам присоединялись даже полицейские. В России привыкли к тому, что периодически случается жопа, а американцы — нет. Там крыша у людей едет. А вообще самая обсуждаемая тема сейчас — секс.
Настя и Петр без стеснения раздеваются. Мы фотографируем их голыми. «Любовь — все, что у нас осталось», — говорим мы им. И они делают в кадре любовь. Вместе они смотрятся фантастически. Когда Настя обнимает Петра, наши сердца замирают. Потому что это настоящее. В кадре не актер и модель. Перед нами любовь. Нежность. Забота. Они вместе пять лет.
— Вам ребенка нужно завести! — говорю я.
— Бейбик — это хорошо, — Федоров прижимает Настю к груди.
«Клуб» и детство
Федорова страна узнала по сериалу «Клуб». Сейчас Петр с юмором говорит об этой работе, о своем герое Даниле, которого до сих пор хотят все девушки.
— Я однажды халтурил на дне рождения на Рублевке. Мне позвонили, говорят, так мол и так, у девушки день рождения. Будут петь типа Топалов, Настя Задорожная. Я спрашиваю: «А я-то что там делать буду? Я же не пою». «А ты вести все это будешь». Я согласился. Приезжаю, выясняется, что девочке исполняется 9 лет и она фанатка сериала «Клуб». Я думаю, господи, она что, в 7 лет смотреть его начала… И она с подружками идет на меня, и я понимаю по их движениям и глазам, что о сексе они знают больше меня. Я вышел на сцену: «Здравствуйте, я Петр, с днем рождения…» А мне они кричат: «Ты не Петр, ты Данила!». И так три раза меня поправляли, пока в меня пластмассовый утюжок не полетел с криком «Ты Данила!!!».
Сериал действительно держал Федоров. Своей прущей харизмой, обезоруживающей улыбкой. Он такой с московского детства, которое прерывалось переездом семьи на Алтай. С первого до восьмого класса был там. Отец Петра — актер, мама — инженер. По жизненным обстоятельствам оказались в Горноалтайске. Сейчас Петр про те годы говорит со смешанными чувствами.
— Тебя пиз…ли?
— Да, было. Старшеклассники были какие-то слишком агрессивные. С чего? Ну, ненависть такая к приезжим была. А вообще много интересного было. И на плоту самопальном сплавлялись по Катуни, и в тайгу бегали. Я барашков пас с друзьями, у нас огород был. Там какая-то положительная радиация была, и я одну картофелину чистил, чтобы наша семья из четырех человек поужинала — такая картофелина огромная была. Грядки поливал, пропалывал, окучивал. С тех пор у меня страсть к работе руками. Отчасти из театра из-за этого и ушел. Там надо было только говорить. А для меня тактильное вот это ощущение важно. Раньше и акварелью, и маслом, и гуашью рисовал. То есть кино — это все оттуда же у меня. Тяга к визуальному была и теперь есть, только в другой форме. Россию хочется снимать!
Через два дня мы встречаемся в Starlight на Маяковской. На Пете майка The Cure. Пьем кофе.
— Есть не буду, я сейчас к бабушке, — говорит Петя.
Мы говорим о конце 80-х и 90-х, которые его очень вдохновляют. Он вспоминает, как был рэпером, как был металлистом, как на экзамены в Щукинское училище приходил с пирсингом.
— Сейчас все субкультуры почти пропали, растворились. Я вот думаю — о чем будут через десять лет вспоминать нынешние 20‑летние. О том, как они ходили в солярий и занимались шопингом? Печально, если так. Поэтому хочется показать им наши 90‑е. Про конец рейва, например, кино сделать.
— А если про сегодняшний день кино тебе предложили бы снять, то кто бы стал героем?
— Никто! Слоняющийся человек, человек-волочение. Герой только должен появиться, вырасти из экстремальных обстоятельств. Героем станет тот, кто сейчас активно поработает.
— О смене деятельности, свободе сейчас легко рассуждать тем, у кого нет семей и кредитов. Вот у тебя кредиты есть?
— Нет, слава богу. Кризис, конечно, коснулся и моей семьи, и друзей. Сначала все говорили, что каждый сам за себя, но сейчас поняли, что надо объединяться. Такие альянсы выросли, которые полгода назад нельзя было представить. И результат крутой!
— Этакое новое гражданское общество?
— Гражданское общество — в гражданской позиции. А позиция эта — в том деле, которым ты занимаешься. Не в политике. Я вот на выборы стал ходить очень поздно. Для моего поколения выборы — это сигнал из телевизора, а мы его не воспринимаем. Мы с Пашей Бардиным сейчас думаем над интернет-телевидением. Чтобы интерактив с людьми был, за этим будущее.
— Тебе в России хорошо?
— Да, мне поэтому ее снимать хочется.
— Сейчас тебе хватает денег на жизнь?
— Хватает. Не обязательно зарабатывать корпоративами, я вот монтажом фильмов зарабатываю. Есть надежда, что скоро запустимся с новым фильмом, на этот раз про гопников.
— Тебе из последнего увиденного кино что понравилось?
— Из русского мало чего. А вообще — «Рестлер». Крутой примитивизм. Я после фильма на кухне сел, и накатило — заплакал.
По материалам журнала «Собака.Ру».