Михаил Угаров: «С чистыми руками остаться не получится!»
В движении «Новая драма„ произошел раскол: продюсер Эдуард Бояков запретил созданный Михаилом Угаровым спектакль по пьесе Павла Пряжко “Жизнь удалась„. Команда Угарова посчитала постановку своей интеллектуальной собственностью и ушла из “Практики„
Москва кипит: бывшие единомышленники разругались в пух и прах…
Не надо преувеличивать. На фоне бурлеска, который устроил в Союзе кинематографистов Никита Михалков, наш конфликт с Бояковым напоминает тихий развод.
А в чем суть конфликта?
Это ведь не ново, когда прирожденный менеджер вдруг решает, что он — креатор, гениальный постановщик. Боякова не устроила наша концепция, при этом никакой другой он предложить не смог. А так как работали мы над спектаклем бесплатно, то посчитали его интеллектуальной собственностью и выпустили в «Театре.doc». Но мне искренне нравится, как завершился наш конфликт: в Москве впервые одновременно будут идти две постановки одной пьесы современного драматурга. Не к этому ли, в конце концов, стремилась «Новая драма»? Раньше считалось нормальным, если несколько театров ставят пьесы Шекспира. В крайнем случае — Ибсена. Игровая ситуация, к которой привел наш скандал, и бум вокруг хорошей пьесы с лихвой компенсируют мне потраченные нервы. А Бояков поступил вполне в духе старика Фрейда — мортидо победило либидо и задача менеджера стала — умерщвлять, расчленять и засушивать.
А что говорит сам виновник — драматург Пряжко?
Он видел наш спектакль и искренне сказал, что ему понравилось. Он не сторонник реалистического театра, поэтому наша концепция отстранения — актеры на сцене читают его пьесу — ему близка. Кстати, мы пробовали ставить психологически реалистично — получается бредовый примитив: трудно найти артистов, которые достоверно сыграют дебилов из спальных районов, через слово произносящих слово «б…». Думаю, что этим спектаклем мы вообще закрыли дискуссию, правомерен ли мат на сцене, — здесь это уже не мат, а стиль общения этих людей.
Одна героиня весь спектакль произносит одну фразу: «Ну, бля, ты дебил, котик, люблю тебя». Вот вам и современное понятие любви.
Мне близка идея, что никакого глобального расслоения в обществе нет: люди наверху живут точно так же, как внизу, только атрибутика разная. И по большому счету девушка-филолог ничем не отличается от продавщицы u1087 пивного ларька. Лексика только у них разная. И спектакли все свои я делаю про сочувствие: дебилы, уроды, на которых мы смотрим, как в зоопарке, — это тоже мы. В конце концов, понятия о жизненном триумфе у всех разные — кому-то Нобелевскую премию подавай, а кому-то и шести бутылок пива хватит. Спектакль «Жизнь удалась» и про это тоже. У героев пьесы жизнь удалась без всякой иронии. В этом суть «Новой драмы» — наркоманы и бомжи ничуть не хуже нас с вами.
Не каждому приятно в такое зеркало смотреться…
Это и есть наша провокация — некий тест на понимание культурных кодов. Если вам не нравится смотреться в такое зеркало, значит, в вашем организме включаются социальные страхи. Почему мне нравятся фильмы про скинхедов, фашистов и антисемитов? У меня отсутствует страх перед этими явлениями. Подобную храбрость нужно воспитывать. Мне нравится гоп-культура — культура людей из спальных районов, со своей лексикой и какой-то совершенно другой энергетикой. Я даже спровоцировал постановку рэп-драмы «Засада» с пермским рэпером Сявой в главной роли — в сентябре будет премьера. А современная интеллигенция считает всех представителей гоп-культуры подонками. Глупость ведь! Если явление появилось — его надо препарировать, тем самым вырабатывая противоядие.
Знаете, говорят, лучше руки не пачкать…
В белых перчатках хотите остаться? Так вы невротик, усталый, изможденный человек с больными нервами. В изоляции от того, что вокруг происходит, остаться невозможно. Надо смело идти на контакт, тогда и яд не будет действовать. Я не отрицаю консервативное искусство — Чехов, Чехов, Чехов, Мольер, — но иногда полезно и сесть на диету. Тот, кто всю жизнь читает Джейн Остин, — больной человек, ему необходим радикальный метод лечения. В конце концов, Достоевский тоже был далек от проституток, да и пьяница Мармеладов ему не очень близок — тем не менее это писателя ни в коей мере не пугало.
Три ипостаси Михаила Угарова
1. Драматургия. Пишет пьесы для себя, то есть для души.
2. «Новая драма» как вид идеологии, с присущей ей клановостью и партийностью. Выступает как волонтер, ради интереса, тусовки, веселья и для пользы дела.
3. Сериалы. То есть снимает не то, что всю жизнь мечтал снимать, а зарабатывает этим деньги для семьи — такая личная борьба с кризисом.