«Черешневый лес» — традиционный фестиваль хорошего вкуса
В прошлом году я делал интервью с Михаилом Куснировичем к открытию «Черешневого леса». В какой-то момент он открыл окно своего офиса в ГУМе и сказал: «Ну разве это не красота?»
Я внимательно всмотрелся. Для меня вдруг очень ясно визуализировалось это странное понятие — проявление впечатления, все будто на минуту застыло, как в фильме Антониони «Красная пустыня». И я не смог не согласиться, что это красота, но для меня абсолютно непонятная.
Надо сказать, что в том интервью мы как раз очень много говорили о советской красоте и о вкусе. Я гулял по ГУМу, зашел в Первый гастроном, в Столовую №57 и был поражен этой реставрацией советского стиля. Я хотел понять, почему Куснирович использует именно этот стиль. И чуть позже понял: советская эпоха — это последний большой стиль, доступный нашей памяти.
Но для меня советская культура нерадостна и враждебна. Я не могу воспринимать ее отстраненно, лишив идеологии.
Кажется, Мераб Мамардашвили говорил, что в тоталитарном обществе человек теряет три важные этические составляющие. Прежде всего страсть, умение быть искренним и пылким. Второе — благородство, умение ставить других людей как минимум не ниже себя. И третье — достоинство, умение себя ставить не ниже других.
В этом смысле «Черешневый лес» кажется мне очень важным событием московской жизни, он играет роль психотерапевта, открывая в нас немного забытую возможность наслаждаться всем тем, что происходит в мире. И вместе с этим возвращая нам те необходимые человеческие качества, которые были утеряны в процессе советской жизни.
Мне хотелось бы чувствовать себя в родном городе уютно и защищенно. Чтобы все мои «появления впечатлений» были четкими, без излишней тени. Чтобы летом около Кремля стояли карусели, бегали дети, жарили каштаны и продавали мороженое. Сделаны первые шаги по одомашниванию этой дикой территории. И хотелось бы, чтобы «Черешневый лес» оказался постоянным состоянием. У меня такое ощущение, что я заканчиваю эту статью чеховским монологом. И в этом уже есть радостное, потому что за Чеховым появился Мандельштам, потом Хармс, потом Бродский. Значит, «жизнь качнется вправо, качнувшись влево».
Ретроспектива фильмов с участием Олега Янковского. Камерный кинопоказ — всего три фильма: «Ностальгия» Тарковского, «Крейцерова соната» Швейцера и «Служили два товарища» Карелова. Везде Янковский отличный. Ну а где он плохой? Были бы здесь «Влюблен по собственному желанию» или «Полеты во сне и наяву»… Какова бы ни была роль, он всегда казался выпавшим из советских будней. Просто человек в окружении быта и страстей. В этом смысле Янковский — наша валюта.
19 мая, кинотеатр «Художественный»
Спектакль «Пиквикский клуб», поставленный Евгением Писаревым, — это увлекательная история про благородство. Писарев по-хорошему современен, любая его постановка наполнена хорошей детской энергией и оптимистичным драйвом. Комичность Диккенса, которую уж точно Писарев схватит, перетекает в легкую сентиментальность, потому что благородство — это когда ты спасаешь других, забывая о себе. А это всегда немного грустно. Если Писареву удастся это передать, мы увидим не только современный аттракцион, но и очень правильную вуди-алленовскую трагикомедию.
12, 13 мая, МХТ им. Чехова
Вторая премьера — не менее громкая. «Безумный день, или Женитьба Фигаро» в постановке частого режиссера «Табакерки» Константина Богомолова.Театральные критики обещают тройной бенефис — Олега Табакова (Альмавива), его жены Марины Зудиной (Розина) и его любимого ученика Сергея Безрукова (Фигаро). Так что вы получите немало приятных минут. Тем более что в спектакле участвуют первостатейные комики Ирина Пегова и Игорь Золотовицкий. Они уж точно обеспечат ржачку, как современные кинотеатры — хороший попкорн.
14 мая, МХТ им. Чехова
Настоящей жемчужиной может стать спектакль Сергея Пускепалиса «Бог резни» по пьесе парижской иранки Ясмины Резы. Ясмина создает — и это вполне в русле западной драматургии — такие пьесы-говорильни, где мало действия, но много диалогов, в которых герои раскрывают свои характеры. Герои конфликта — две сорокалетние пары — представители разных социальных групп. Однако слово за слово — и культурные составляющие, соответствующие классовым различиям, уходят на задний план. И люди оказываются такими, какие они есть на самом деле — как в бане, без одежды. Это и смешно, и драматично.
20, 21 мая, Современник
Классические концерты «Черешневого леса» — это главные и изощренные блюда. В этом году музыкальная программа настолько крепкая и проверенная, что мертвый поднимется. И главный ингредиент этого блюда — тандем Хворостовского и Гергиева. Хворостовский притягивает поклонников разного пола и возраста. Я знаю бабушек, которые сходят с ума, услышав лишь его имя. Я не бабушка, поэтому с ума не схожу, и мужественность Хворостовского меня за горло не берет. Но все, что он делает, это всегда очень точно, профессионально, а главное — если нужно — доступно. Гергиев со своими бесконечными проектами, перетекающими один в другой, — это наше все. Тот же Хворостовский иронично отзывался в прессе по поводу вечной гергиевской спешки: «гениальный тяп-ляп». Но про Пушкина тоже ведь так, бывало, говорили современники.
18 июня, БЗК
Выступление Сондры Радвановски — это тоже проверенный ход. Она мила, обаятельна и достаточно предсказуема, что бывает неплохо: качество гарантировано.
22 мая, БЗК
Сладким десертом должны стать гастроли солистов неаполитанской оперы Teatro Di San Carlo. Спектакль «Неаполь, любовь моя!» — это самое мощное, что есть в южноитальянской песне. Это и «Вернись в Сорренто», и «Санта Лючия», и «О соле мио». Неаполитанская опера для меня — как карнавал, где можно шутить и развлекаться. Поэтому я достану черный шелковый костюм, белые эластичные носки, специальную серую итальянскую рубашку и пацанские узконосые ботинки… С парочкой друзей мы усядемся не дальше 6-го ряда и получим то удовольствие, которое только сами можем себе придумать.
26, 27 мая, МАМТ