Хелен Миррен: «В лице моей героини бунтует вся французская культура»
Рецензию на фильм «Пряности и страсти» читайте здесь
— Хелен, чем интересен ваш персонаж?
— Прежде всего, она большая рыба в маленьком пруду. Она управляет очень успешным рестораном, у которого уже есть одна звезда Michelin, в маленькой деревне в стране, где к еде относятся очень серьезно. И этот ресторан — вся ее жизнь. Она очень сдержанна и очень увлечена своим делом — до самоотречения, но она и, по-хорошему, очень узколоба: ничего, кроме своего ресторана, не знает и знать не желает.
— Фильм ничего не говорит о ее прошлом — нет ни флешбэков, ни закадрового текста. Вы себе представляли, как выглядела ее жизнь до начала картины?
— Да, мы почти ничего не знаем о ее предыстории. Я воображала себе, что, наверное, когда-то, еще в молодости, они открыли этот ресторан вместе с мужем. Ее супруг мог умереть молодым, а она в память о нем в одиночку взяться за дела ресторана. В общем, какой бы ни была ее жизнь до этого, она превратилась в женщину целеустремленную, одержимую своим делом, очень профессиональную и очень увлеченную своей культурой — культурой французской кухни, историей Франции, всем, что французы любят в своей кухне. Она стала мадам Мэлори — той, какой мы ее видим на экране.
— Что она чувствует, когда прямо через дорогу от ее заведения открывается индийский ресторан семьи Кадам?
— Вы только представьте! Думаю, в таких обстоятельствах: маленький городок, где в принципе-то не так много ресторанов могут быть успешными, и тут еще кто-то открывается прямо напротив — был бы возмущен кто угодно. Что уж говорить о фанатке своего дела вроде мадам Мэлори. Речь же не о мегаполисе, а о совсем маленьком городе. Так что, само собой, она раздражена. И я ее понимаю! Ну и потом, надо отдавать себе отчет в том, что для нее это оскорбление еще и культурного толка: индийская забегаловка открывается там, где она так долго насаждала стандарты достоинства, элегантности и вкуса! В ее лице бунтует вся французская культура.
— Неужели разница между индийским кафе семьи Кадам и рестораном мадам Мэлори столь велика? И те и другие так или иначе кормят людей.
— Вы бывали в индийских ресторанах? Они яркие, украшенные всем, чем только можно. Музыка играет так громко, что немного глохнешь. Неоновые огни вывески слепят прохожих. Проще говоря, это прямая противоположность тому воплощению класса, к которому мадам Мэлори относит и себя, и свой собственный ресторан. Понятно, что во всех фильмах про кухни и поваров еда служит прежде всего метафорой чего-то еще.
— Насколько она важна для «Пряностей и страстей»?
— По-моему, еда — невероятно точное отражение культуры, истории, национальных привычек, миграций и переселений. Что касается этой истории, то еда здесь становится одной из главных причин противостояния между двумя ресторанами. Противостояния, которое быстро превращается практически в гражданскую войну! Кухни и рестораны — места, полные страсти. Люди же всегда очень страстно и ревностно относятся к еде, которую сами приготовили… Особенно во Франции.
— Как вы думаете, какую аудиторию фильм заинтересует прежде всего?
— Это фильм абсолютно для всех, но, конечно, для «Пряностей и страстей» важна женская аудитория. У нас же Опра Уинфри в продюсерах, а она про женщин знает все и знает, что их интересует. Вообще, было очень интересным, ни на что не похожим опытом иметь эту силу природы на площадке!
— А какой вывод, как вам кажется, публика сделает из этого фильма?
— Ну, это дело каждого. Я же хочу, чтобы люди шли на фильм настроенными чувствовать, внимать, воспринимать красоту. И да, как бы ни хотелось обратного, лучше перед фильмом не есть. А вот после финальных титров отправиться во французский или индийский ресторан. Еще я надеюсь, что фильм как минимум покажет миру эту невероятную, прекрасную часть Франции рядом со швейцарской границей, где происходит действие «Пряностей и страстей». Надеюсь, все, кто его посмотрит, будут потрясены этой красотой и захотят туда съездить. Уверена, что фильм будет для каждого прекрасным, вкусным переживанием. В конце концов, разве не таким должно быть кино о еде?