2005 — от выхода фильма «9 рота» до открытия театра «Практика»
«Практика»
Продюсер Эдуард Бояков, закончив свою деятельность главного организатора фестиваля «Золотая маска», решил создать собственный театр и сделать его самым модным местом Москвы. Заручившись поддержкой Правительства Москвы и финансами Александра Мамута, он полностью переоборудовал подвал, который ранее занимал Театр Луны, превратил его в стильное клубное пространство, насыщенное новейшей театральной техникой, и объявил центром новой драмы и экспериментальной режиссуры. Поначалу получался скорее центр продвинутой околотеатральной тусовки, где бизнесмены пробовали себя в качестве драматургов, акционисты — в качестве актеров, продюсеры — режиссеров. Но после того, как в апреле 2013 года Эдуард Бояков передал руководство Ивану Вырыпаеву, цели «Практики» стали прежде всего художественными. Хотя и сегодня сюда можно зайти в любое время не только чтобы посмотреть спектакль или кино, но и чтобы заняться йогой или современным танцем, просто выпить кофе и вкусно поесть.
Федор Бондарчук дебютирует в режиссуре «9 ротой»
В середине нулевых Федор Бондарчук считался клипмейкером, характерным артистом для эффектного камео, ресторатором и светским львом — в общем, кем угодно, только не кинорежиссером. Уже через год он стал, по версии фильма Кирилла Серебренникова «Изображая жертву», единственным «прикольным», что есть в российском кино, — причем с провозгласившим этот факт героем Юрия Чурсина соглашались более-менее все. Случилась «9 рота» — кино не отцовского, конечно, уровня, но на унылом фоне соотечественников впечатлявшее бодростью ритма, четкостью батальных сцен и равнением не на советскую военную классику, а на «Цельнометаллическую оболочку» со «Спасти рядового Райана». Неудивительно, что десять лет спустя окончательно превратившийся со «Сталинградом» в самого кассового местного режиссера Бондарчук готовится к запуску своего первого голливудского проекта — экранизации ни много ни мало «Одиссеи» Гомера.
В Москве появилась своя биеннале современного искусства
Сейчас у нас биеннале на каждом шагу, а девять лет назад была одна — затеянная в 1996-м Ольгой Свибловой Фотобиеннале. Впрочем, Московской биеннале современного искусства еще в конце 1990-х грезили Иосиф Бакштейн и Виктор Мизиано, но только в 2003-м Минкульт, Федеральное агентство по культуре и кинематографии и РОСИЗО включили ее в Федеральную целевую программу «Культура России 2001–2006», и лишь через два года «температуру по больнице» в современном мировом арт-процессе впервые смогли измерить и оценить.
Биеннале меняла площадки, кураторов и вполне успешно ставила российских художников «в контекст» мировых. Первые два выпуска готовили кураторские команды, потом лоцманов основного проекта стали приглашать по одному. Гуру кураторского дела Жан-Юбер Мартен выплеснул на одну площадку Запад с Востоком, известных художников с неизвестными, порой даже маргинальными и запомнился самым ярким проектом. Затем специализирующегося на новых медиа Петера Вайбеля. Потом Катрин де Зегер: тут несколько опасались феминистского проекта, но получилась выставка, просто заполненная множеством весьма зрелищных инсталляций и местами даже с политическими остротами, впрочем, не ставшими «генеральной линией» — возможно, отчасти потому, что она впервые обосновалась в самом центре города, в Манеже. Но, увы, мероприятие это все еще остается во многом форумом для своих, даже рекламы в городе ничтожно мало, что свидетельствует и об отношении властей к этой затее.
Комиссар Московской биеннале современного искусства Иосиф Бакштейн:
«Подводя итоги первых пяти Московских биеннале современного искусства, в первую очередь вспоминается открытие Первой биеннале в конце января 2005 года в здании Музея Ленина. Мне представляется, что именно участие в этом проекте самых знаковых кураторов своего времени и, соответственно, самых известных художников 2000-х, именно Музей Ленина как место проведения первой Биеннале создавали невероятное ощущение исторического события, начала нового периода в истории российского современного искусства. Не надо забывать, что «Гараж», «Винзавод», Artplay появились позже, а Третья биеннале — «Против исключения», которую курировал легендарный Жан-Юбер Мартен, — состоялась именно в «Гараже». На мой взгляд, главным итогом пяти Московских биеннале явилась интеграция современного искусства нашей страны в международную художественную сцену — надеюсь, необратимая».
«Студия театрального искусства»
Весной 2005 года в ГИТИСе прошел фестиваль дипломных работ Мастерской Сергея Женовача — «Шесть спектаклей в ожидании театра». После Мастерской Фоменко в начале 90-х прошлого века это стало первой яркой заявкой на создание театра со своим лицом и художественной программой. Никто не верил в такую возможность. Однако нашелся анонимный меценат, которого так потряс спектакль «Мальчики» по роману Достоевского «Братья Карамазовы», что он помог не только юридически и финансово оформить образование «Студии театрального искусства», но и к марту 2008 года перестроить для нее здание «театра для рабочих» при золотоканительной фабрике Алексеевых, в котором с 1904 года организовывал спектакли для рабочих ее хозяин — К. С. Станиславский. В основе репертуара СТИ — инсценировки прозы классиков мировой литературы. В прошлом году в состав труппы вошло третье поколение — новые выпускники профессора Женовача. СТИ — 16-кратный номинант Национальной театральной премии «Золотая маска» и семикратный ее лауреат.
Премия «Инновация»
Мода на актуальное искусство вроде бы растет, но наград в этой области — по пальцам перечесть, а «Инновация», по сути, стала первой и единственной госпремией (поскольку учреждена была Федеральным агентством по культуре и кинематографии и Государственным центром современного искусства). Через два года появится «противовес», частный аналог: по инициативе фонда «АртХроника» (нынешнего BREUS Foundation) стартует Премия Кандинского, плюс к тому, например, с 2006-го существует «Соратник», но это достаточно узкопрофессиональное событие, а с 2009-го — питерская Премия им. Сергея Курехина. В общем, и «Инновация», и «Кандинский», вынося решение по чемпионам, стараются сильно не рисковать. Особенно после того, как «Кандинский» в 2008-м оскандалился вручением приза Алексею Беляеву-Гинтовту. «Инновация» тоже вызовет бурю эмоций (положительных, впрочем, тоже), когда решится вручить награду группе «Война». Большинство номинантов — обычно персонажи уже востребованные, но случаются и открытия среди молодых, что отрадно.
Сифуд дорогой и доступный
В 2005-м на Петровке появляется первый рыбный бутик La Maree, где в аквариумах плавают, кажется, все существующие на свете морские гады. Он закрывает тему дорогих рыбных мест: город, где свежее рыбное поголовье красуется на десятиметровом леднике, как в Fish, а под стеклянным полом плавают упитанные осетры, как в «Сирене», уже ничем не удивишь. В 2013 году гурманский фетиш в доступное простому смертному удовольствие превращает Boston Seafood & Bar, где Кирилл Лялин и Антон Мартыненко первыми отваживаются продавать канадских лобстеров за вменяемые деньги. Лед немедленно тронулся: вслед за ними многие московские рестораны тоже пересматривают ценники на сифуд.