Джейк Джилленхол: «Друг, издеваешься? Не хочу я ни с кем драться»
На постере своего нового фильма 34-летний Джилленхол неузнаваем: бритая голова, наколки, разбухшие мускулы и вздутые вены. Джилленхол известен своей актерской самоотверженностью — ради «Левши» он погрузился в рутину шестичасовых тренировок в спортзале и закрылся от друзей и семьи.
За «Левшу» Джилленхолу уже пророчат «Оскар» — и если он его получит, это будет вершиной его долгой и довольно тернистой дороги к славе. Несмотря на голливудские корни — кинематографисты-родители, сестра Мэгги с успешной актерской карьерой, первая роль в 11 лет — он всегда предпочитал независимые фильмы и сложные, небанальные роли, от «Донни Дарко» и «Горбатой горы» до «Стрингера», который выйдет в России через неделю. «Левша» — тоже мрачное и напряженное кино о бойце, пытающемся заново выстроить жизнь после семейной трагедии. Джилленхол играет по Станиславскому (или по «методу», как говорят в Америке) — и это заметно в сбивчивой речи и нервных жестах его побитого жизнью персонажа. В обычной жизни актер может быть спокоен, как дзен-буддист, но мало кто так серьезно относится к профессии.
Вы действительно растворяетесь в своих персонажах. Сложно ли так дотошно вживаться в роль?
Сложно — не самое подходящее слово. Хотя бы потому, что актерскую игру не сравнить со многими по-настоящему сложными вещами в реальном мире. Я считаю, что кино — а тем более хорошее кино — требует к себе уважения. Но в пределах разумного, конечно. Я за стремление к реализму, но не когда оно доходит до абсурда.
Я не из тех актеров, которые находятся «в образе» 24 часа в сутки на протяжении съемок. Нужно давать себе и немного свободы. Я, к сожалению, недостаточно хорош, чтобы приходить и играть с лету. Приходится много готовиться. Классические техники и не только — все, что помогает понять персонажа и прочувствовать его, мне подходит.
Если бы вы могли выбрать одного боксера в истории и сразиться с ним, кто бы это был?
Друг, ты что, издеваешься, что ли? Не хочу я ни с кем драться. В истории бокса есть бои, на которых я мечтал бы оказаться, и бойцы, на которых хотел бы посмотреть. Но точно нет никого, с кем бы я вышел на ринг.
Блокбастеров у вас в карьере было куда меньше, чем проектов более авторских. Как вы выбираете роли?
Иногда определяющим является режиссер проекта. А также продюсер, монтажер, оператор, художник по декорациям. Фильм никогда не делает один человек. Я стараюсь следить за работой всех звеньев процесса — и понимать цену труда других людей.
Хотели бы сами снимать?
Да. Очень. Но пока не было подходящей возможности. Начинают появляться варианты, но я знаю, насколько это тяжело и как много людей думают, что могут. Ты должен быть готов — не просто готов в смысле профессии, а по-человечески: режиссура требует невероятного терпения. Мне еще нужно поучиться у других, но когда-нибудь я и сам попробую.
Как думаете, какая из ваших ролей получилась самой живучей?
В «Горбатой горе». Мне до сих пор пишут о ней фанаты. Недавно кто-то передал через официанта в ресторане записку на чеке. Этот человек смог, посмотрев фильм, признаться родителям, что он гей, и благодарил меня за кино. Можно сколько угодно закатывать глаза по поводу незначительности актерской профессии и голливудского абсурда, но когда такое происходит, начинаешь осознавать важность нашей работы в жизни зрителей.
Ваша сестра Мэгги недавно рассказала о голливудском эйджизме — о том, что ее, 37-летнюю актрису, сочли слишком старой для того, чтобы играть партнершу 55-летнего актера. Вы такое когда-нибудь наблюдали?
Я согласен с сестрой. Видел, как это происходит — и не только в актерском цеху. Киноиндустрия всегда гонится за чем-то новомодным, еще не испорченным, безупречным. Но нам бы стоило поучиться у старших. Всем, что я умею, я обязан людям, пережившим и испытавшим настолько больше меня самого. Если бы кинобизнес понимал свою историю и учитывал ошибки и опыт предшественников, фильмы стали бы намного интереснее.