25 лучших французских фильмов всех времен
Time Out вспоминает великие французские фильмы — Годара и Трюффо, Мельвиля и Рене.
22. «Холодные закуски» (Buffet froid), 1979, реж. Бертран Блие
Этот современный нуар на деле тщательно доводит жанр до упоительного абсурда: все типичные для нуаров персонажи, происшествия и расклады на месте — но привычных объяснений, мотиваций и последствий не обнаруживается. Герой Жерара Депардье обнаруживает свой перочинный ножик воткнутым в умирающее тело безвестного пассажира метро — за чем следует мрачная, сюрреальная череда аморальных и/или незаконных поступков, которая увенчается неожиданным альянсом с убийцей его собственной жены и полицейским инспектором. Блие взращивает на этом материале почти бунюэлевскую по едкости панораму вовсе не скромных преступлений буржуазии.
21. «Дед Мороз — отморозок» (Le père Noël est une ordure), 1982, реж. Жан-Мари Пуаре
Культовая классика для нескольких поколений французов, «Дед Мороз — отморозок» поставлен по одноименной пьесе, причем написанной игравшими и в ней, и в экранизации актерами. Черная комедия, под завязку упакованная острыми, политически провокационными репликами, не щадит никого — ни богатых, ни бедных, ни католиков, ни иммигрантов, ни трансвеститов, ни прокаженных. Ни даже Деда Мороза. Подобный агрессивный, колючий тип юмора в современной французской комедии уже, увы, почти не встретить.
20. «Ван Гог» (Van Gogh), 1991, реж. Морис Пиала
Этот сногсшибательно снятый и мастерски сыгранный фильм постепенно наслаивает натуралистичные детали, чтобы выстроить эмоционально сдержанный — но завораживающий и неотразимый — отчет о трех последних месяцах из жизни Ван Гога. Живущий в Овер-сюр-Уаз у своего умного, понимающего покровителя Гаше (Жерар Сети) художник (Жак Дютрон) тихо, уверенно делает свое дело, параллельно флиртуя с развитой не по годам дочерью Гаше (Александра Лондон). Но слабое здоровье, привычка к дебошу, борделям и алкоголю, а также иррациональное возмущение братом Тео и невостребованностью картин провоцируют резкие перепады настроения — от задумчивого самокопания до вспышек гнева. У Пиала нет никакого желания канонизировать художника — и потому он обходится без попыток отследить и проанализировать истоки его «творческого гения». Не пытается режиссер и осветить темные закоулки беспокойной души своего героя — благодаря чему блестяще обходит капканы традиционных биографических клише. Вместо этого он создает в кадре блестящие, резкие образы — которые идеально дополняет Дютрон, физически хрупкий, сгорбленный, бесконечно печальный.