Москва — по-прежнему сексистский город

Утром была на обычном ежегодном профилактическом осмотре в клинике по рабочей страховке. После всех необходимых манипуляций доктор оптимистично заявила: «Вам надо срочно рожать! Вы знаете, как редко сейчас можно встретить здоровую женщину? У вас в порядке абсолютно все! Не будьте эгоистичны, рожайте, это такой дар». В такие моменты я обычно медитативно бормочу себе под нос: «Выдохни, в Индии все еще хуже». И представляю, как отвечаю что-то вроде: «Кормить мою цыганскую ораву будет, я так понимаю, Пушкин? Хотя нет, подождите… Он не сможет. Возьмете расходы на себя?» Но вместо этого, широко улыбаясь, благодарю, прощаюсь и выхожу из кабинета, так ничего и не сказав. Дело в том, что если меня, вполне счастливую мать, обвиняют в эгоизме по отношению к миру, страшно представить, что происходит с бездетными женщинами старше 25-ти в этом кабинете. Доктор не стала от этого менее профессиональной, просто она искренне уверена, что здоровье — это кредит, который почему-то именно женщина должна отрабатывать. Мужчинам в ее понимании кредит выдается безвозмездно. Сразу вспоминается бессмертное из советской классики: «Ну потерпите, вы же женщина!»

Днем я вышла пообедать с другом. Мы сели, сделали заказ, поели и попросили счет. Расплачиваясь, я отдала кредитную карту бармену, а он внезапно вернул ее моему другу, а не мне. Я не раз видела, как в ресторанах счет приносят мужчине и всегда воспринимала это как неизбежную часть жизни в странах БРИКС. Но отдавать человеку чужую карту только потому, что срабатывает рефлекторный гендерный стереотип, — это наше, чисто русское. Негодуя, заодно вспомнила, как недавно заплатила за молодого человека в популярном заведении на Дмитровке. Официанты одарили меня таким удивленным взглядом, что я почувствовала себя Марти Макфлаем с летающим скейтбордом на абхазском курорте «Бабушеры» в 1987 году.

Пространство вариантов, в котором женщина платит за мужчину, невероятно велико. У них может быть деловая встреча, и она его потенциальный работодатель. Это друзья, и он вчера одолжил ей часть суммы для покупки туфель. Жена распоряжается финансами семьи. Они любовники, которые хотят иметь раздельный бюджет. Они партнеры по бизнесу. Она феминистка. Он жиголо, в конце концов! Ни одна из этих концепций не приходит в голову обслуживающему персоналу московских ресторанов.

В такие моменты окружающие призывают меня не тратить время на такую ерунду, как чьи-то взгляды. Действительно, это не удар лопатой по голове, но, как ни крути, взгляд — часть культуры. Выйдя на улицу в коротких шортах в маленькой деревне под Каиром, вы будете чувствовать себя неуютно, даже если нет прямой угрозы для жизни. Прямой взгляд незнакомых людей однозначно сигнализирует о неадекватно понятой ситуации. Вам обеспечено некомфортное ощущение, и оно вдвойне неприятно, когда вы его не заслужили и вообще не собирались в деревню под Каиром, а просто хотели поужинать в родном городе. Случаи проявления личной эмоциональной оценки ситуации в отношениях клиент-исполнитель в Москве встречается довольно часто, как будто бизнес-ориентирование для города пустой звук. Работа в конкурентных условиях означает не просто приход к 9 утра в определенное место, а умение чувствовать клиента, считывать социальный и культурный коды и быстро настраиваться на его волну. В этом, собственно, и заключается смысл обслуживания. Того самого, за которое оставляют чаевые.

Вечером мы с друзьями пошли на «Любовь» Гаспара Ноэ в «Пионер». При выходе с сеанса я спросила: «А почему на экране показан только мужской оргазм?» Компания дружно поддержала мое недоумение, и мы сделали этот вопрос достоянием общественности в фейсбуке. Лайков он собрал немного, потому что это не енот и не юбилей «Назад в будущее». Но в личных сообщениях мне все же удалось несколько раз поспорить с подругами, пару раз послать воинствующих шовинистов и даже вдохновить одного кинокритика отправить Гаспару Ноэ дополнительный вопрос для интервью. Мнения были разные. Мужчины предполагали, что Ноэ показывает мир с мужской точки зрения и просто не говорит о том, чего не знает. Женщины говорили, что фильм хороший, а режиссер никому ничего не должен, он так видит. Сам вопрос, почему в картине, насыщенной великолепными сексуальными сценами, нет женского оргазма, никого особенно не интересовал. Мои друзья, между прочим, образованные передовые люди, писали мне: «Почему это тебя так задевает? Это просто кино». При этом, когда в фильмах ставится вопрос отношений эмигрантов-мусульман и коренного населения, скажем, Франции, каждый из них ждет рассмотрения конфликта с разных сторон и громко озвучивает замеченные пробелы. Когда же речь заходит о гендерных стереотипах, кажется, что последние сто лет стираются из памяти жителей Москвы вместе с калейдоскопом женских образов в мировой культуре.

Это был самый обычный день, каких тысячи. Бывали и другие, когда начальник спрашивал мимоходом: «Может ли ваша юбка быть еще короче?», и приходилось писать жалобу в HR-отдел. Когда на романтическом свидании звучал вопрос: «А вы вообще не боитесь мужчин? Вам следует быть осторожнее, ведь вы меня совсем не знаете». И после этого как-то не складывалось, потому что из всех возможных ответов самым логичным казалось: «А вы не боитесь? Думаете, женщина не может быть маньяком?» Случалось, что после развода адекватные на первый взгляд люди почему-то смотрели на меня с такой жалостью, как будто у меня неизлечимое заболевание, а не начало самого интересного этапа в жизни (бывшего мужа при этом никто не жалел, наоборот: для мужчины у нас развод — свобода, для женщины — несчастье). Бывали дни, когда, узнав, что у меня новый парень, я выслушивала вопросы: «Когда же свадьба?»

Кажется, что человечество регрессирует: женщина по-прежнему все время кому-то должна — мужчине, ребенку, обществу. Людей по-прежнему не смущает, если женщина на экране или в жизни не испытывает оргазма — достаточно ведь, что его испытал мужчина, не так ли? И женщина по-прежнему должна хотеть замуж, потому что, по мнению большинства, без мужа с ней что-то не так. И когда ты с такими суждениями сталкиваешься каждый день, нет сил переубеждать людей и объяснять им элементарные вещи о личностном равенстве. Проще, как обычно, медитативно, пробормотать себе под нос: «Выдохни, в Индии все еще хуже».