25 лучших британских фильмов всех времен

5. «Красные башмачки» (The Red Shoes), 1948, реж. Майкл Пауэлл, Эмерик Прессбургер

Высшей точкой в карьере Пауэлла и Прессбургера остаются «Красные башмачки». Насыщая старую сказку («Красные башмаки» Андерсона) свежестью взгляда и живостью постановки, не стесняясь беззаветного переизбытка чувств, режиссеры и правда достигли здесь своего абсолютного пика. Это, без сомнения, самый красивый фильм, который выходил со студий Туманного Альбиона, — с легкостью скрещивающий кино и танец, анимацию и музыку, строгость канонического сюжета и полную свободу эксперимента. Редчайший случай — трагедия, которая пробуждает неутолимую тягу к жизни.

4. «Кес» (Kes), 1969, реж. Кен Лоуч

Второй полный метр Кена Лоуча — прежде всего образец мощнейшей честности во всем, от актерской игры и отношений персонажей до изображения лишенных надежды жизней и печального принятия людских недостатков и неудач. Было бы пошло, но оттого не менее правдиво признать, что герой «Кеса» Билли Каспер — отражение ребенка, раздавленного в каждом из нас, а его любимая пустельга Кес — страдающая душа, которую школа и работа, семья и общество совместными усилиями тихонько придушат в какой-нибудь хижине. Один из самых душераздирающих фильмов в истории кино — в том числе потому, что Лоуч не просто предполагает, что судьба Билли неизбежна, он также говорит, что она необходима. Иначе просто не выжить.

3. «Далекие голоса, застывшие жизни» (Distant Voices, Still Lives), 1988, реж. Теренс Дэвис

Все стереотипы о британском соцреализме опровергает великий затворник Теренс Дэвис (недавно вернувшийся к режиссуре — на фестивале британского кино покажут его новый фильм «Песнь заката»), который ухитряется находить все новые и все более поэтичные способы передать средствами кино свои воспоминания о детстве в послевоенном рабочем Ливерпуле. «Далекие голоса…», в сущности, представляют собой портрет его родителей и братьев с сестрами в момент его рождения — но с самим Дэвисом, выведенным за рамку этой картины. Симпатия к родным и память об эпохе, жесткая временами правда (особенно в том, что касается брутального отца семейства) и горько-сладкая красота застольных песен — все это оживает благодаря тому, что главной любовью Дэвиса оказывается любовь к кино, заметная в каждом кадре.

2. «Третий человек» (The Third Man), 1949, реж. Кэрол Рид

Гениальность этого превосходного мрачного евронуара заключается в том, с какой легкостью он убеждает зрителя: тот якобы смотрит легкомысленный детективчик, проходной палп о честном дураке, решившем докопаться до обстоятельств гибели старого друга в послевоенной Вене 1945-го. Но стоит поскрести блестящую жанровую поверхность — и обнаружится, что Рид на деле снял горькую отповедь миру, навсегда погрязшему в порочности и зле. Замените Вену на Лос-Анджелес — и получится «Китайский квартал», если бы Полански мог похвастать еще и той визуальной изобретательностью и точностью в изображении планеты, навеки разделенной политикой и религией, гендером и языком.

1. «А теперь не смотри» (Don’t Look Now), 1973, реж. Николас Роуг

Итак, на первом месте в нашем субъективном, конечно, списке — галлюцинаторная экранизация Дафны дю Морье, история пары (Джули Кристи и Дональд Сазерленд), окапывающейся в призрачной Венеции после гибели утонувшей дочки. Можно сколько угодно спекулировать о причинах непреходящей популярности этого фильма. Он удовлетворяет вкусам и жанровой, и артхаусной публики. Он использует композицию, звук, монтаж и движения камеры, чтобы развернуть на экране пронизывающую притчу. Он смеет вывести наружу призраков, скрывающихся в каждом канале Венеции. Он содержит, возможно, лучшую постельную сцену в киноистории. Или мы можем просто признать, что «А теперь не смотри» — кино, каждый роскошный кадр которого сочится смыслом, чувством и тайной.