Ужасы московских собеседований

Татьяна Федорова, 30 лет

Я работаю дизайнером и ходила на 40 собеседований или даже больше, потому что не знала, что конкретно мне нужно.

Однажды на встречу пришел мужчина, громко хлопнув дверью. А потом спросил: «Ну что, вы говорите, вы умеете рисовать? Нарисуйте мне тогда угол». Я сижу, вырисовываю светотени, штрихую, а он заглядывает и говорит: «Нет, вы не умеете рисовать. Ну и какие у вас есть предложения по развитию нашей компании?» Я отвечаю: «Я ж дизайнер». «То есть вы не собираетесь развивать нашу компанию?» – спрашивает он. В итоге он меня довел, я встала, сказала, что не смогу так работать, и ушла. А потом они мне через год позвонили, сказали, что у них открылась вакансия, и я ответила, что собеседование со мной проводил ужасный мужчина, и я не хочу с ним работать. А они говорят: «Да он замечательный, это просто стресс-интервью. Он вообще душевный человек, это он так играл». Зачем-то им нужен был на дизайнерскую позицию «стрессоустойчивый» человек.

Еще однажды я устраивалась в фирму, которая закупает товар в Китае, а продает это как «немецкое качество». У них очень много конкурентов, потому что все занимаются в России тем же самым. Поэтому у них очень серьезная служба безопасности, чтобы информация не утекала. В офисе ни у кого нет интернета, кроме дизайнера. И меня для этой работы собеседовал мужик, настоящий ФСБ-шник. Он в тишине, глядя мне в глаза, близко придвинувшись, задавал такие вопросы: «А ваши родители сидели в тюрьме? А судимость кто-нибудь имел?» И вишенкой на торте был его вопрос, курю ли я план и вообще употребляла ли наркотики. А я очень хотела получить эту работу и все думала: «Как правильно?» И решила сказать ему правду, мало ли что, у меня пульс сейчас участится, и он узнает. И я сказала ему, что курила. «А вот сейчас вы можете позвонить кому-нибудь, чтобы вам достали дозу?» – продолжил допытываться он. Я говорю: «Нет, конечно, я не часто этим занимаюсь». Он поблагодарил меня за честность: «Вы знаете, – говорит, – люди нашего возраста все пьют, а люди вашего возраста – курят, но некоторые думают, что это можно скрыть». В итоге меня приняли на эту работу.

Пару раз спрашивали, какой у меня знак зодиака, говорили, что принципиально не берут Раков или, например, «Эта позиция водной стихии не подойдет».

Елена Карелина, 38 лет, консультант по подбору персонала

Приходила девушка с тонной тонального крема на лице. Очень приятная, неформального типа, у нее вся шея была в татуировках и, чтобы наверняка, еще одна на лбу. И она решила их таким образом скрыть. Лучше бы она этого не делала, сделала только хуже. Я ее пыталась успокоить, говорила, что она обязательно найдет себе работу в другой сфере, она не загубленный для общества человек, но для работы с клиентами в административной сфере она, к сожалению, не подходит. Пришлось быть скорее психологом, чем рекрутером.

Однажды моя коллега ждала своего соискателя, он ей по телефону сказал: «Да-да, я уже у офиса, сейчас подхожу». И мы его ждем час, два, уже просто ради интереса позвонили и спросили, стоит ли его ждать дальше. А он сказал, что он очень проголодался и зашел покушать перед собеседованием. И сейчас сидит ест. Ну, мы ему сказали, что он может не торопиться и доедать спокойно.

Однажды звонила мама соискателя, очень ругалась, что я не хочу ее 40-летнего сына взять на работу. Причем я с ним даже не собеседовалась, просто позвонила, уточнила его навыки, он необходимыми не обладал, и поэтому мы с ним общение закончили. Мама терроризировала нас несколько дней, требовала подключить руководство. Я даже позвонила потом этому сыну, он начал что-то лепетать и сказал только: «Я не знаю».

Алексей Исаев, 23 года, сотрудник рекрутинговой компании GMS

У IT-шников есть такая особенность: на них очень высокий спрос, и поэтому часто хантят иногородних кандидатов. И кандидаты приезжают на интервью с детьми или женами, аргументируя это тем, что их деть некуда.

Один разработчик приехал к нам из региона вместе с женой, которая осталась на интервью, и по ходу регулярно с ней советовался. Когда мы спросили о минимальной зарплате, которую хотел бы кандидат, у них началось яростное обсуждение. Жена потом рассказала, что она тоже разработчик и предложила еще и свою кандидатуру.

В конце одного из собеседований кандидат попросил разрешения посидеть девять часов в офисе компании, потому что у него поезд только вечером, а в Москве он впервые. Пришлось составить ему культурный маршрут.

Один раз кандидат собеседовался по скайпу, и мы увидели, что человек сидит в большом красивом кабинете. Он пояснил, что это кабинет босса, который ушел с работы пораньше, и кандидат решил, что это лучшее место для интервью.

Софья Борушкина, 24 года

Мне попалась не в меру любопытная хантерша. Она мне сказала, что у них такой молодой и сплоченный коллектив, и ей нужно многое обо мне узнать, понять, какой у меня психотип и прочее. Потом почему-то полился поток крайне неделикатных вопросов. Началось все нормально: «Где вы живете?», потом: «А вы москвичка?», «С кем вы живете?», «А этот человек – он вам кто?». И дошло до вопросов, почему я живу с парнем вне брака, а что за кольцо у меня на пальце, сколько я плачу по ипотеке, а как же так можно – ипотека без свадьбы, какие отношения у нас с родителями, а почему брат на столько-то лет младше – он от другого мужа мамы? А я демонстрировала, какая я открытая и классная и на все отвечала, хотя хотелось плеснуть ей воды в лицо и сказать: «По делу есть что спросить?» Вообще я про себя такие вещи обычно не рассказываю, поэтому чувствовала себя очень неловко. Самое интересное, что я, собственно, на этой работе сейчас и работаю, но, когда встречаю эту хантершу, все время чувствую себя раздетой – она обо мне слишком много знает.

Я знаю одного человека, который собеседовался с этой же женщиной, и у него все было совсем иначе, ему задавали обычные вопросы. Может, потому что он мальчик. Вообще я думаю, что это ее личная инициатива.

Юлия Бокова, попросила не указывать возраст, частный рекрутер в IT

Один раз я собеседовала человека, это был очень серьезный специалист, с высокой зарплатой, он сидел в костюме, мы официозно разговаривали, и в какой-то момент в камеру влезла кошачья голова. Если бы можно было бы это снять, из этого можно было бы сделать хит YouTube. Я пугаюсь, человек краснеет, мы оба начинаем смеяться, официозное настроение сразу слетает, и я начинаю говорить: «О, какой милый котик».

Еще одна смешная история была, когда мы с кандидатом поехали на переговоры к заказчику. Мы сидели за столом: я, кандидат и два менеджера. И пока кандидат с одним менеджером вели какую-то очень серьезную беседу, я заметила, что второй ошарашенно смотрит на руку кандидата. Оказалось, что претендент надел на собеседование кольцо всевластия из «Властелина колец».

К моей коллеге однажды заявился мужчина в женской одежде, потому что сегодня он якобы чувствует себя женщиной. А так чаще бывают facepalm-истории: звонят мамы кандидатов и хвалят своих детей, кто-то говорит, что не собирается тратить свое время на собеседование, и если мы хотим пообщаться, то надо сразу брать его на работу.

Часто бывает, что кандидат приходит на собеседование, я его пытаюсь отправить к заказчику, а он признается, что работа ему не нужна, а он пришел познакомиться. Такое регулярно случается с девушками-рекрутерами в нашей сфере, все-таки большинство кандидатов у нас – мужчины.

Алена Лунькова, 32 года, HR-директор коммуникационного агентства SPN Communications

В начале карьеры я работала на ТВ. Мы проводили собеседования на должность редактора видеотеки. Кандидатов рассматривали и из классических книжных библиотек.

На собеседовании кандидат, студент и сотрудник библиотеки одного из крупнейших вузов страны. На все вопросы он отвечает очень неохотно. Ведет себя странно. Сел подальше от меня, боком, на 90 градусов. Смотрит, поворачивая голову, исподлобья, испытующим взглядом, щурится, гладит мебель. Нервничает, думаю. А еще думаю: «Хорошо, что дверь осталась приоткрытой». Разговор идет туговато. Спрашиваю его: «Чем вас заинтересовала наша вакансия?» «Да, в общем, ничем особенно. Денег нормально предлагаете, у меня мало совсем сейчас», – ответил он.

Потом переходим к его работе, увлечениям: «Книги любите, наверняка, раз в библиотеке работаете?» «Нет, – говорит, –  не люблю. Ни книги, ни читать». «А что любите?» «Дома люблю сидеть».

«А что дома делаете, может, сами пишете, раз других авторов читать не любите?» (надо же о чем-то спрашивать, пытаться как-то раскрыть кандидата). И кандидат раскрылся. Воплем, всплеснув руками: «Каюсь!»

Я перепугалась.

«Грешен!»

«Господи, – думаю, – в чем он решил мне покаяться?»

«Пишу, – говорит, – немного».

«Стихи или прозу?». Снова вопль: «Ну что вы! Какие стихи? Прозу, конечно».

«И правда, – думаю, – какие стихи?»

Алексей Астапчик, 38 лет

Я ищу работу на телевидении с июля и дошло до того, что однажды пришел в один из «Магазинов на диване». Там было все очень серьезно, на меня вышло кадровое агентство, провели большое собеседование, а после этого нас привели в Останкино. Когда начался кастинг, мне сказали: «Бери любой товар с полочки и начинай нам его продвигать». Я взял крем, весь им обмазался, начал говорить: «Прямо сейчас все мои морщины разгладятся, следите за экспериментом». И вот я уже все рассказал, а мне говорят: «Дальше». И я начал выдумывать что-то про ингредиенты крема, что их собирают только младенцы-монахи. Все смеются, но все равно говорят мне: «Дальше». Я говорю: «Этот крем я подарил своей бабушке, а наутро бабушка выкинула все остальные свои кремы». Все хохотали, думаю, что, если бы это кто-то видел, мы бы продали этих кремов вагон. Но, тем не менее, я так ничего и не продаю. Мне сказали, что все хорошо, поинтересовались, что бы я мог рекламировать, может быть, какие-то мужские товары, грабли или машины для стрижки газона. А в агентстве сказали, что отрицательного ответа нет, а они скорее всего, просто набирают людей в базу, чтобы при необходимости быстро заменить кого-то из своих ведущих.

Александра Борисова, 29 лет

Сейчас я работаю в ТАСС, делаю портал «Чердак». А в 2014 году работала руководителем пресс-службы Московского физико-технического института. Мы готовились к международному совету МФТИ, там было огромное количество работы. А я до МФТИ работала редактором отдела новостей в «Газете.ru», была контактным лицом по оформлению подписок, и мне тогда все еще регулярно звонили по этому поводу. И в восемь вечера, когда мне позвонили, я была без зарядного устройства, на работе в Долгопрудном, а телефон, конечно, садится. Мне говорят: «Здравствуйте, я вам звоню из ТАСС». И я, не дожидаясь продолжения, ответила: «Вы, наверное, думаете, что я редактор “Газеты.ru”, и хотите мне предложить подписаться на ленту новостей, но я там больше не работаю, и ленты мне не нужны. У меня садится телефон, я очень занята. Но если вам очень нужно, то можете перезвонить мне на городской». И продиктовала свой номер. После этого я спрашивала своего рекрутера, почему он не решил, что я, мягко говоря, не нужна ему. Но он оказался хорошим рекрутером и сказал, что ведь я действительно могла быть занята. Не моргнув глазом, он перезвонил на городской номер и предложил мне с моей командой с нуля развивать их новый проект. Я все это слушала и думала, что, может быть, стоит иногда быть добрее к людям. За это место боролись еще десять человек, очень туда стремились и рвались, а я сказала, чтобы они не сажали мой телефон. Но в итоге мы нашли друг друга.