Фотограф Василий Кудрявцев: «Хоть кто-то показал, что в России есть нормальные люди»

Такаси Миике, 2000

Это японский режиссер, он, по-моему, даже занесен в книгу рекордов Гиннеса как самый плодовитый. Он снял больше сотни фильмов – по четыре фильма в год, и это не просто какая-то хрень, это очень здорово сделано. Для меня это уникальный и знаковый человек, и снять его было большой удачей. Фотография называется «Агент Оранж» – он здесь в оранжевой одежде и с такими странными рожками от ламп. После съемок мы с редактором пошли в японский ресторан, и он сидел прямо напротив меня, только через стол для тепаньяки – такая двухметровая плита, на которой на открытом огне все время что-то готовят. И он у меня все время был в огне – выглядело адски.

«Тату», 2001

Это их главная фотосессия, я ее сделал для компании Universal, и после подписания контракта именно эти фотографии они рассылали по всему миру. Из этих фото делали обложки, баннеры, рекламы. Мы снимали на дороге. Было очень смешно, что Катина намазалась автозагаром, и у нее все лицо было в пятнах. Это невозможно было замазать, и я сначала схватился за голову. Приходилось как-то изворачиваться, ловить свет. На следующий день она себя потерла, и было уже немного лучше.

Мэрилин Мэнсон, 2001

Это одна их самых известных моих фотографий, и про нее я сто раз рассказывал, поэтому расскажу про то, что было после съемок. Первый раз он приехал, и я с ним провел много времени. Было смешно, мы всей группой пошли в клуб «XIII», у нас там был вип-зал. Там все было очень прилично, ему, правда, приготовили стриптиз, но без бесчинств. Мы сидим в одном конце зала, а в другом открывается дверь, в нее входит группа людей, а возглавляет ее Харрисон Форд. Они до этого не были знакомы, и вот в России произошла эта встреча добра и зла. Их подводят друг к другу, а Мэнсон, как обычно, в перчатках, накрашенный. Когда он в следующий раз приехал в Москву, мы с ним встретились, я ему показал эту фотографию, и он попросил ее забрать. Я отдал, а он ее подставил к лицу и говорит: «It’s my baby», потому что там эта адская обезьяна.

Дельфин, 2004

Андрей мой старый друг, на деньги от съемки Дельфина я купил первую профессиональную камеру. Я сертифицированный дайвер, у меня уже был большой опыт подводной съемки, и я подумал, что надо снять Дельфина в воде. Нашли мы у моих друзей бассейн, но Андрею было не так легко, как мне: я легко ложусь на дно, а у него не получается. И чтобы он не всплывал, мы к нему привязали 10-килограмовый блин. Очень долго снимали, вода холодная, у бедняги в итоге полопались все сосуды в глазах.

Аркадий Новиков, 2006

Мы решили снимать его с дельфинами, и продумать детально такую съемку невозможно. Ему принесли таз с вонючей рыбой, он рукой дельфина кормит, и выглядит это плохо. Но в какой-то момент эта селедка оказывается у Аркадия во рту. Он бесстрашно принял этого дельфина почти себе в голову. И я понимаю, что этот человек – очень непростой и великий. Потому что если ты ради дела можешь пойти на такое, будучи уже известным и влиятельным – это ведь преодоление, которое нафиг ему не нужно, он бы мог там спокойно постоять и уйти. Это достойно уважения. Я даже не помню, как ему это предложили: кто-то ляпнул, и он такой: «А давайте».

Венсан Кассель, 2008

Я его несколько раз снимал, он невероятно харизматичный. У него с моей дочерью день рождения в один день – 23 ноября. И, естественно, я их познакомил. Мы приехали в ресторан, в котором они с Моникой Беллуччи обедали. Василисе тогда было лет восемь, они немного пообщались. Потом он приехал снова, я его опять снимал и отдал ему фотографию с дочерью. Он схватил эту фотографию, побежал к менеджеру, начал ему что-то рассказывать, то есть, он вспомнил. Но это не все: моя супруга брала у него интервью в Париже. И она ему в конце говорит: «Вы знакомы с моей дочерью». Он начинает смеяться, она говорит: «Да не в этом смысле», объясняет ему, и он выкрикивает: «I remember! I remember!» Это все у нас сохранилось на диктофонной записи.

Фанни Ардан, 2009 год

Я фотографировал ее для журнала Harper's Bazaar. Мы с продюсером пришли, должен был еще прийти корреспондент, а он сильно пьющий человек, и в этот момент у него случилась белочка. И он просто где-то потерялся, у нас была паника, потому что непонятно, что делать, как затянуть съемку. Мы до последнего не знали, приедет он или нет. Я снял огромное количество фотографий: две черно-белые пленки и кучу цифры. И меня поразило, насколько она свободная, не стесняется своего возраста, а ей тогда уже было 60. И потом из этих фотографий невозможно было выбрать – они все прекрасные. На выставке будет две, а у меня недавно купили сразу четыре, потому что она отдалась полностью, правильно на меня реагировала, несмотря на всю странность ситуации и то, что корреспондент общался с белочками. В итоге он так и не явился, а девушке-продюсеру в панике слали вопросы из редакции, и она брала интервью впервые в жизни.

Йоджи Ямамото, 2013

Мы пришли в комнату в «Ритце», а она такая коричневая, сраная. И я начинаю думать, что же со всем этим делать. Поставлю, думаю, его за пальму, пусть выглядывает. Я сообщаю менеджерам о своей идее, и у этих японцев, которые вообще обычно не показывают эмоций, вытягиваются лица. А он услышал, сказал: «Оукей», подбежал к этой кадке, начал вокруг нее скакать, менеджеры просто схватились за головы, а мы снимаем. Он завелся, я его на пять камер снял. Закончили, мы с ним обнялись, побратались. И у меня кто-то спросил: «А что это вообще было?». Я говорю: «Ну, я так снимаю». Они удивляются: «Обычно просто приходит фотограф, щелкает и уходит». «Поэтому, – говорю, – у нас все плохо». Но фото с пальмой не опубликовали – так часто бывает, самые крутые кадры не подходят для журналов. Думаю, и хорошо, это мой любимый ребенок, и пусть он останется только моим. Но Ямамото был счастлив – хоть кто-то смог показать, что в России есть нормальные люди.

Выставка «I take pictures, photographic pictures» в галерее RuArts продлится до ​31 января.

Фото: www.vasiliykudryavtsev.com