Валентин Смирнитский: «Единственный недостаток — жена-стерва»
Ваш герой Алексей Князев хоть и деловой человек, но какой-то уж слишком положительный — где вы видели таких бизнесменов?
А мне именно его положительность и понравилась. Дело в том, что за последние 15 лет я переиграл такое количество отрицательных персонажей — бандитов, аферистов, уголовников, — что для контраста требовался именно такой, как мой Алексей Сергеевич. Умный, тактичный, хороший отец. Он руководит фирмой, в которой работают и главная героиня, и оба его сына. Старается всегда быть в курсе всех проблем, принимает активное участие в судьбе всех своих сотрудников. В реальности таких руководителей, конечно, днем с огнем не найдешь, но ведь стремиться к идеалу никто запрещает. Единственный его «недостаток» — это стервозина-жена в исполнении Анны Самохиной. Да и сыновья, если уж честно, не всегда его радуют. Но он не сдается и пытается все урегулировать, наладить, склеить. Знаете, гораздо проще было бы плюнуть на все и жить в свое удовольствие или с головой уйти в бизнес.
У вас внешность совсем не отрицательного героя, почему режиссеры видели вас именно таким?
Я снимаюсь с 1964 года… Вспомните, в расцвете советского кино героев играли Олег Янковский, Александр Збруев, Борис Щербаков. А я со своей не отрицательной внешностью тем не менее не подходил под типаж положительного героя, поэтому и играл либо забавных легковесных людей в кинокомедиях, либо отрицательных персонажей — белогвардейцев, предателей…
Говорят, что актер — не профессия, а диагноз…
Не зря говорят! Самое главное — научиться релаксировать, иначе крышу может снести, а это уже беда. Сколько таких поломанных судеб я перевидал на своем веку — спивались, умирали от наркотиков, кончали жизнь самоубийством. Нет ничего страшнее, когда сегодня на тебя показывают пальцем и ты везде желанный гость, а завтра никто не узнает. Это настоящая человеческая трагедия. В последних «Мушкетерах» снималось много молодых артистов, которые в профессии без году неделя, а уже «звездят». Ну как объяснить им без нравоучений, что завтра все может измениться?
А вам-то как удалось избежать этого? По-моему, вашего Портоса на руках готовы были носить…
Вся эта история с Портосом меня удивляет. Ведь я там совершенно не похож на себя — такое количество париков, усов, накладок и нашлепок, которые скрывали мою худобу. 30 лет прошло, а все равно узнают! Правда, иногда называют Атосом, и это сразу спускает с небес на землю… От звездности меня в свое время спас театр. Я рано начал сниматься в кино, а в театре меня быстро поставили на место: объяснили, что мне еще учиться, учиться и учиться. Я служил со знаменитыми корифеями, которыми восхищался, боготворил, и они никогда не давали повода усомниться в таком отношении. Им не приходило в голову в Ново-Пердищевске, где кроме старых «жигулей» народ в глаза ничего не видел, требовать розовый лимузин. Конечно, надо уметь отстаивать свои права — профессиональные и финансовые, — но и адекватность в оценке ситуации никто не отменял. Не на голливудских же холмах живем.
А вам бы хотелось жить там?
В тяжелые времена были мысли об эмиграции: я понимал, что там, по крайней мере, всегда могу сесть за руль такси. И у Миши Боярского такие же мысли мелькали. Казалось, что здесь мы никому не нужны. От полнейшего безденежья спасала работа в дубляже. Я озвучил всю золотую диснеевскую серию. В «Томе и Джерри» играл кота, потом были 120 серий про дятла Вуди, где дублировал всех персонажей, кроме самого дятла.
Как-то вы без энтузиазма об этом говорите.
Это хорошая работа, которая, конечно, приносила удовлетворение. Но очень тяжелая и малооплачиваемая. Это сейчас наши медийные лица получают большие гонорары, скажем, за «Шрека». Мы же стояли по восемь-десять часов перед монитором с мелькающими картинками за копейки. По большому счету мультики — это смертельный номер, я потерял три единицы зрения. И как только появилась возможность уйти, ушел не задумываясь.
А бизнесом, подобно вашему Князеву, заниматься не пробовали?
Никогда. Слишком большая ответственность. В свое время мне предлагали поступить на режиссерские курсы, но я и на это не решился. Да и от преподавания отказался — трудно отвечать за кого-то кроме себя.
Чувство ностальгии вам знакомо?
По детству скучаю, по старому Арбату, где родился. Его уже нет, и восстановлению он не подлежит.
А к возрасту как относитесь?
Печально-философски. Мое поколение начинает вымирать. Это грустно, но закономерно: у каждого есть ограничения по времени — кому-то больше отпущено, кому-то меньше. Не знаю, стоит ли доживать до 90, если ты немощен. Я общаюсь с совсем пожилыми людьми и не вижу в них оптимистической радости от того, что они живы.
Если бы у вас была волшебная палочка…
Я вернул бы своего погибшего сына и попросил бы разрешения прожить хотя бы часть той жизни, в которой совершил много ошибок, чтобы попытаться их исправить. Ну и капелька здоровья бы не помешала.