Квентин Тарантино: «Мечтаю снять по-настоящему страшный фильм»

Корреспондент Time Out встретился со знаменитым режиссером в отеле Beverly Hills, чтобы поговорить с ним о его последнем фильме «Омерзительная восьмерка» — вестерне, в котором метель заставляет восьмерых путников, в том числе охотников за головами в исполнении Курта Рассела и Сэмюела Л. Джексона, переждать в придорожной галантерейной с баром.

Когда в начале 2014 года черновик сценария «Омерзительной восьмерки» попал в интернет, Тарантино в ярости пообещал заморозить проект. Через два года его фильм о событиях, произошедших спустя несколько лет после окончания Гражданской войны в США, стал еще актуальнее — за это время в Америке полицейские убили не одного чернокожего, и эти случаи — в первую очередь смерть Майкла Брауна в городе Фергюсон — получили огласку на национальном уровне. Об этом и первый вопрос.

Кажется, «Омерзительная восьмерка» — ваш самый политизированный фильм.

Это так. Но когда я начал писать сценарий, я еще этого не знал. Так или иначе, я обращался к теме расовых отношений во всех своих фильмах, но в «Омерзительной восьмерке» у меня получилось вплести этот конфликт в жанр вестерна, чего никто раньше не делал. Во всяком случае, убедительно.

Зачем вам вестерн, чтобы говорить о расовых проблемах? Вы уже это делали в «Джанго освобожденном».

Вестерны гораздо лучше передают конфликты и настроения эпох, в которые были сняты, чем обычно принято думать. В 60-х и 70-х в вестернах — а я их большой поклонник, кстати — можно увидеть реплики на войну во Вьетнаме и Уотергейтский скандал. Когда ты снимаешь вестерн, ты не можешь не выражать в нем атмосферу и тенденции своего времени. Сравните вестерны 50-х и 70-х — насколько они разные. Надеюсь, лет через 20 зрители будут смотреть «Омерзительную восьмерку» и благодаря ей узнавать, что заботило людей в 2015-м.

В начальных титрах «Омерзительной восьмерки» есть надпись «восьмой фильм Квентина Тарантино». Вы не передумали бросить снимать после десятого?

Нет. В любом случае я делаю один фильм в среднем за три года, так что лет десять еще поработаю. Речь ведь не идет о том, чтобы покончить с кино завтра.

Возможные телепроекты тоже считать?

Нет, может быть, и сниму что-нибудь для телевидения между двумя кинофильмами.

Невозможно поверить, что вы собираетесь снять всего два фильма. Вам же только 52 года!

Но я не хочу заниматься кино, когда мне уже нечего будет сказать. У всего есть начало и конец. Большинство режиссеров ошибочно думают, что у них впереди еще несколько фильмов, но они себя обманывают.

Тогда вам нужно очень серьезно отнестись к выбору ваших следующих двух проектов.

Да, теперь нельзя начинать снимать что-то, только чтобы заработать на выплату алиментов или покупку нового дома. И нельзя браться за проект только потому, что такая-то звезда хочет с тобой поработать. Должны быть более веские причины.

Вы любите снимать насилие, но в «Омерзительной восьмерке» его, кажется, меньше, чем было у вас раньше.

Когда я работал над этим фильмом, я хотел, чтобы насилие как будто накапливалось над тем или иным персонажем и потом неизбежно обрушивалось на него как дамоклов меч. Зритель может не знать, когда это насилие прорвется, но он должен ощущать, что какая-то жестокость обязательно случится, и некоторые герои умрут. Этого насилия нужно дождаться, чтобы оно пролилось, как дождь. Я как будто играю героями в шахматы, расставляя их в правильном порядке на доске перед тем, как я начну их «съедать» в нужный момент. Единственное, чего я прошу у зрителей, это терпения. Но зрители вправе тоже требовать от меня, чтобы я нагнетал напряжение, чтобы им не было скучно ждать. И я стараюсь не обмануть их ожиданий.

Есть какой-нибудь жанр, к которому вы пока не обращались, но хотели бы?

Вроде нет. Я очень хотел снять военный фильм о Второй мировой и кино с единоборствами и сделал это. Возможно, я бы снял бандитскую драму в духе 1930-х годов, кино о Джоне Диллинджере или что-то похожее. Еще я бы хотел снять фильм о сегодняшнем дне — чтобы можно было вписать сцену, где герой садится в машину, включает радио и мчится — представляете, как красиво это можно смонтировать? Конечно, я мечтаю снять по-настоящему страшный фильм, наподобие «Изгоняющего дьявола». Но я не уверен, что поместить в такой страшный фильм мое своеобразное чувство юмора — правильное использование моих талантов и моего времени.

Думаете, не смогли бы сделать несмешной фильм, даже если бы очень постарались?

Я просто не уверен, что смогу совсем отказаться от желания пошутить и выдержать серьезную интонацию. Хотя «Омерзительная восьмерка» — самое близкое к жанру хоррора из всего, что я делал до сих пор. На меня в свое время очень сильно повлияло «Нечто» Джона Карпентера, и это видно в «Восьмерке», причем я имею в виду не только то, что музыку писал тот же композитор Эннио Морриконе, а главную роль сыграл Курт Рассел. Я всегда любил этот фильм, и он повлиял на мой дебют «Бешеные псы», а в «Омерзительной восьмерке» вы можете увидеть отсылки к «Псам», так что я в каком-то смысле прошел полный круг. Моя личная творческая пуповина тянется от первого фильма к восьмому.

Вы явно не устали снимать кино. Что вы любите больше всего в процессе съемок?

Все люблю: писать сценарий, сам период съемок, монтировать… То, что я могу себе позволить быть в центре всего процесса производства фильма, — большое счастье и невероятная удача. Мне крупно повезло.