Это мой город: Виталий Комар

Как часто вы бываете в Москве?

Раз в год приезжаю, большой перерыв был только однажды – в 2007 году в Москве умер мой сын, и я не приезжал сюда несколько лет.

В каком районе вы родились?

Я родился между Арбатом и Никитскими воротами, на Скатертном переулке. Родился и жил там 25 лет.

Как этот район изменился со времен вашего детства?

Он, безусловно, стал более обновленным. Во времена Лужкова была перестройка внешности, фасадов. Город стал более игрушечным, показушным, исчезли следы времени, трещины, потемнения штукатурки. Многим людям это нравится, особенно тем, кто не помнит, какой Москва была когда-то. Мне трудно сказать, нравятся мне эти изменения или нет, я художник, которому нравятся разные стили – концептуальный эклектик. Конечно, для меня старая Москва – это детство. Я помню, когда Скатертный переулок был замощен булыжником. Помню, как развозили молоко на телегах с лошадками, и дородные молочницы разносили бидоны по этажам – Москва была довольно провинциальной. Сейчас эта красота более постмодернистская.

Где вы чаще всего бываете в Москве?

Трудно сказать. Когда я гуляю по городу, время идет совершенно уникальным образом, и никакого математического расчета я не веду. Прогулка по городу – это импровизация.

Фото: Виталий Комар, Александр Меламид. № 1. Проект «Москва глазами Микки». Из проекта «Экологическое соавторство».

Ваш любимый район в Москве?

Конечно, это район моего детства, хотя я вообще люблю Москву. Люблю ходить в районе Строгановского училища, где я учился.

Ваш нелюбимый район в Москве?

У меня нет нелюбимого, есть районы, которые оставляют меня равнодушным. Это, например, улица Горького, сейчас она Тверская. Она была отстроена заново, и она меня не задевает. Видимо, потому что с ней не связано никаких воспоминаний.

Любимые рестораны в Москве?

Мои любимые рестораны закрылись – была шашлычная «Казбек» недалеко от моего дома в кинотеатре повторного фильма, где сейчас театр Розовского. Была шашлычная «Эльбрус». Дело в том, что лучшие московские рестораны были интернациональными. Сейчас мне очень нравится ресторан в Третьяковской галерее.

Любите ли вы бывать в барах?

В молодости, конечно, как и все богемные художники, я мог много выпить, но с возрастом потерял эту способность, поэтому в бары не хожу.

Есть ли место в Москве, в которое все время собираетесь, но никак не можете доехать?

Не думаю. Все, что я собирался увидеть, я увидел, и не только в Москве, но и во всем мире.

Фото: Виталий Комар, Александр Меламид. № 6. Проект «Москва глазами Микки». Из проекта «Экологическое соавторство».

В чем для вас главное отличие москвичей от жителей Нью-Йорка?

Расскажу на простом примере. В Нью-Йорке, например, два человека давно не виделись, и вдруг встретились на улице. Они стоят посреди тротуара, и люди их аккуратно, вежливо обходят, никто не толкается. В Москве им бы сказали: «Ну что вы перегородили дорогу, отойдите в сторону». И когда я рассказываю о разнице этих реакций, американцы говорят: «Вот какие хорошие москвичи, они думают об общем благе, они не такие эгоисты, как мы». А когда говоришь интеллигентному русскому, он говорит: «Вот, какие американцы молодцы, они ценят индивидуальность и независимость гражданина, а мы все указываем другим, что им делать». Одно и то же явление воспринимается в Москве и Нью-Йорке по-разному, но всегда с элементами самокритики.

Как Москва менялась от вашего приезда к приезду?

Когда я первый раз приехал в конце 80-х, была разруха, я ходил по старой Москве как среди руин. Ничего не менялось, я пошел в Строгановское училище, а там были оторваны перила, отколоты части ступенек. А потом Москва постепенно превратилась в игрушечный показушный город. Я видел все этапы: я видел Москву более руинированной, чем во времена моего детства, а потом превращенной в глянцевую обложку журнала. Где-то в конце 90-х она начала становиться глянцевой, и этот процесс длится до сих пор.

Фото: Виталий Комар, Александр Меламид. № 2. Проект «Москва глазами Микки». Из проекта «Экологическое соавторство».

Сегодня открывается ваша выставка «Москва глазами Микки» в рамках Фотобиеннале. Что это за работа? Какой оказалась Москва глазами животного?

Это работа не новая, но сейчас она обрела актуальность, потому что совсем недавно праздновали китайский новый год – а это год обезьяны. У меня и моего друга Алика Меламида был такой проект «Экологическое соавторство». Он был представлен в 1998 году на Венецианской биеннале. Мы учили шимпанзе Микки из московского цирка пользоваться фотоаппаратом. Мы прошлись по Москве, по моим любимым местам, о которых я только что говорил, и он фотографировал.

Москва глазами животного оказалась очень поэтической, туман всегда поэтичен. Например, у Клода Моне есть известная серия туманных изображений соборов, это проявилось и у Микки, но это появилось совершенно неожиданно. Это было соавторство, поэтому я наводил ему резкость каждый раз, а он то носом, то подбородком задевал и сбивал резкость. Поэтому фотографии получились непохожими на снятые человеком. 

Фото: Guy Calaf/Agency.Photographer.ru.