Ричард Линклейтер: «Быть молодым в 1980-м? Это было шикарно»

Уже одной манерой держаться выдающий в себе бывшего бейсболиста Ричард Линклейтер рассказывает одну из своих режиссерских теорий. «В работе с актерами, да и со съемочной группой, есть что-то от тренерства», — говорит он мне, сидя в лобби нью-йоркского отеля. «Хороший тренер всегда знает, что беспокоит каждого из его игроков. Как и актерам: каждому из них нужно что-то свое. Одного парня нужно всегда мотивировать. Другого оставить наедине с собой. А третий может победить в игре, но скорее проиграет, чем согласится на ничью».

Линклейтер снял 19 фильмов, включая уже ставший классическим инди-прорыв «Бездельник» (1991). А четыре из них вынашивались и вовсе рекордное время — никто другой бы даже не взялся, не говоря о том, чтобы довести до конца. На амбициозной любовной трилогии — «Перед рассветом» (1995), «Перед закатом» (2004) и «Перед полуночью» (2013) — Линклейтер раз в девять лет воссоединялся с актерами Итаном Хоуком и Жюли Дельпи, повышая серьезность темы: от юношеской импульсивности через печали среднего возраста к возрождению страсти. Ну а про «Отрочество» (2014) вы сами все знаете — номинированный на шесть «Оскаров» фильм режиссер снимал урывками на протяжении 12 лет. Получился шедевр о скоротечности юности и трансформациях обычной семьи.

«Каждому свое», новая работа Линклейтера, разворачивается в техасском студенческом кампусе летом 1980-го. И именно этот расслабленный и открытый фильм получился, возможно, самым сложным для режиссера. Это первое его кино, названное в честь песни Van Halen («Первое и последнее», — шутит Линклейтер). Он набит до отказа лучшей поп-музыкой в истории — прыгучими хитами 35-летней давности. И, что совсем уж невероятно, после стольких-то триумфов, это самый душевный его фильм за всю карьеру.

«Поверьте, намного легче придумать, что снимешь кино, охватывающее 12 лет, чем реально за эти 12 лет его снять», — говорит Линклейтер, который еще не устал оглядываться на испытание «Отрочеством». Но тут же возвращается к новому детищу: «Но при этом “Каждому свое” я пытался запустить, кажется, с самого начала века. Мы еще не начали делать «Отрочество», а я уже работал над этим сценарием. Для меня это фильм-воспоминание, не менее личный, чем все, что я делал до этого — а я чего только, как вы знаете, не снял». Но несмотря на эти амбициозные долгосрочные проекты, Линклейтер ухитряется оставаться расслабленным. Мне интересно, что приводит его в ярость. Как выясняется, политика: «Тед Круз куда страшнее, чем Дональд Трамп. Поверьте, он из моего штата. Он куда опаснее. Он всю страну пустит под откос».

Блейк Дженнер, Глен Пауэлл, Темпл Бейкер и Форрест Викери, «Каждому свое»

Вдохновленный необъятной музыкальной коллекцией Линклейтера и его воспоминаниями об игре в бейсбол в университете Сэм Хьюстон Стэйт (в конце 1970-х он предпочел уйти из колледжа, работал на нефтяной вышке, а потом переехал в Остин, чтобы снимать кино), «Каждому свое» — первый полноценный заход режиссера на территорию искренней ностальгии. Конечно, фанаты вспомнят эйфорический «Под кайфом и в смятении» (1993), который разворачивается летом 1976-го, но, хотя сам режиссер и называет новый фильм духовным сиквелом «Под кайфом», для него эти проекты различаются кардинально. «Я всегда говорил, что “Под кайфом” — антиностальгическое кино. Ты не можешь смотреть этот фильм и желать вернуться в то время. Оно было хреновым, понимаете? По крайней мере, в старших классах. А вот колледж? Быть молодым в 1980-м? Это было шикарно. До СПИДа, до Рейгана. Крутое время в плане культуры. И дешевое. Сейчас детям так трудно приходится. Моя дочь Лорелей только что закончила колледж. Это было так дорого! На детей сейчас столько всего валится, а при этом рынок труда в жопе».

Проблемы, которые достаются героям «Каждому свое» — прежде всего Джейку (Блейк Дженнер), питчеру-первокурснику, которого ждет первый буйный уикенд в команде и колледже, — прямо скажем, проще. Сыграется ли команда к началу чемпионата штата? Ответит ли на звонок та милая однокурсница? Сколько дыма из бонга способны вместить легкие? И самое важное: есть ли в жизни что-то поинтереснее бейсбольного поля? Это обманчиво простая история, но пока Джейк и его новые друзья заливают в себя галлоны пива августовским днем, флиртуя с девушками и мечтая о взрослой жизни, невозможно не вспоминать «Отрочество» и свободный оптимизм его финала.

Такие моменты — фирменная фишка Линклейтера. «Это не та молодежная комедия, какие хотят снимать в Голливуде», — говорит давно расставшийся с иллюзиями ветеран. Он добавляет: «Здесь нет звезд, толком нет сюжета, все зависит от ансамбля актеров. Студии за такое не берутся. Они не знают, что с таким кино делать — сама его природа противоречит ярлыкам и жанрам». Режиссер признает, что ему повезло — и за счет невысокого бюджета, и за счет репутации, заработанной на колоссальном успехе «Отрочества».

Но именно такие трюки Линклейтер всегда и проворачивал на протяжении своей длящейся дольше двух десятилетий карьеры. Он контрабандист, протаскивающий подлинные переживания в мейнстримное кино, режиссер, который лелеет частный опыт и те моменты, что хранят в нас молодость. Его самым известным фильмом для многих остается «Школа рока», где ставший учителем гитарист в исполнении Джека Блэка крушил мебель перед ошарашенными десятилетками. На глазах у Линклейтера мир независимого кино, который он во многом вдохновил своим «Бездельником», превратился в индустрию. «Если вы помните, в 1980-х была вера в то, что независимые фильмы действительно говорят с тобой на твоем языке», — вспоминает он. «Хватало радикальных фильмов — но ты шел на них, хотел их поддержать. Если в прокате шло честное инди-кино, ты прежде всего смотрел именно его».

И если индустрия изменилась, то Линклейтер, кажется, нет. Он сохранил свою веру в авторскую честность и независимый подход — ему по-прежнему все сходит с рук, совсем как персонажам «Каждому свое».

Фото: Van Redin