Ирина Горбачева: «Те, кто в Москве, чуть-чуть в халате»

Ира, как давно ты переехала в Москву из Мариуполя?

Давно это было, в 1998-м году. Переехали с семьей, на тот момент мне было 9 лет. У мамы были серьезные проблемы со здоровьем, мы поехали ее лечить. По сути, переезжать мы не собирались, но так получилось — мама пошла на поправку, и было принято решение остаться в Москве. Отучилась в школе, поработала год официанткой и после этого поступила в Щукинский институт.

Расскажи про учебу в театральном институте: некоторые говорят, что на актера довольно сложно учиться — я слышала даже, что якобы профессия «выбивает» из тебя всю личность, актеры спят по четыре часа, это правда?

Не буду развеивать мифы, возможно, так оно и есть. Я могу говорить только о своем опыте. По четыре часа я не спала, конечно. В целом, кроме как обогащения, других процессов в Щукинском училище не происходило. Тем более каких-то там «выбиваний» человека из его личности. В основном ведь в институт приходят совсем еще не оперенные подростки, которые как личности еще и вовсе-то не состоялись. Конечно, кажется, что все это легко. Думаешь: «Сейчас я там буду петь, танцевать, читать стихи и играть», только потом осознаешь, что сталкиваешься с серьезной работой, которая становится все сложнее и сложнее. Но пустым из института не выходишь точно.

А были иногда мысли о том, что надоело и хочется все бросить?

Мысли бросить приходили очень часто, но мне кажется, такое присуще многим. Это такой максимализм, и когда с чем-то не справляешься, конечно, хочется плюнуть, сказать «Сдаюсь!» и все. Но слава богу, у меня все это оставалось только в мыслях. Особенно третий курс очень опасный: кажется, что уже все знаешь, такой умный, а на самом деле это неправда. Закончить институт нужно — это как все-таки дочитать книгу.

А что тебя останавливало уйти?

Наверное, желание доучиться. Идти-то некуда: в кино не зовут, а в театр не возьмут. Без образования вообще никуда. Это такая территория, с которой обычно не уходишь, если не выгонят, конечно. Но даже если такое случается, 80% пытаются поступить еще куда-то, чтобы доучиться. У нас это такая театральная зараза.

На днях появилась новость, что ты вошла в состав жюри фестиваля кинопародий «Швединг». Расскажи поподробней: что это будет, и почему ты согласилась?

Я сама еще плохо представляю, что это будет. Просто меня в жюри позвали, вот и все. Мне показались интересными истории, видеоролики, которые люди снимают без всяческих спецэффектов — любительски. Когда увидела первую такую работу, меня это дико порадовало. В таких хэнд-мэйд историях ты вроде и понимаешь, о чем они, но фантазия дорабатывает какие-то детали и моменты. К сожалению, на участие в таком фестивале времени нет, но я все равно очень рада, что оказалась в составе жюри.

Я видела у тебя на странице в Facebook видео, где ты танцуешь. На любителя ты не похожа. Долго занимаешься?

Танцы в моей жизни были постоянно. Всегда, как только слышала музыку, которую ставил папа, начинала танцевать.

А под что танцевала?

Под рок! AC/DC, например. Помню еще группу Yellow и много-много всяких исполнителей, что мне ставил папа, у которого очень хороший музыкальный вкус (и не только музыкальный). Ну и естественно, потом это перетекло в то, что я пошла заниматься танцами в ДК. Я даже преподавала для младших и средних детских групп где-то год. Потом в нашем районе были брейкеры, которые пришли к нам в ДК и начинали вместе с нами что-то «мутить». Я влюбилась в верхний брейк! Начала заниматься им более серьезно, участвовала в фестивалях и даже иногда выигрывала. Ну а потом через какое-то время поступила в институт и танцы забросила. А без практики остаются только азы, которые ты используешь во всей своей танцевальной коллаборации. В общем, танцевать до сих пор очень люблю, когда время есть.

А где танцуешь? Есть определенные места?

Да, есть пара таких мест. Меня, например, очень поразило открытие бара Heineken, там был такой потрясающий диджей. А так в Simachev нравится, на Патриарших есть еще хорошее местечко, там очень мало места для танцев, но все равно все танцуют.

«Клава»?

Да, точно, «Клава». А, еще «Дом 12» и Motel люблю.

У тебя сейчас особая волна популярности, которая накрыла резко: и на съемки зовут, и в спектакли, и приглашают в жюри фестивалей. Ты не думала, с чем вообще связано?

Это такой новый момент, знаешь: вот появились такие видео в инстаграме, как у меня, это же новинка?

Да.

Так и получается. Если личность интересна зрителю, ему захочется узнать что-то большее, открыть ее для себя, узнать, как с ней вообще живут, все ли у нее в порядке с головой (что, кстати, самое популярное).

И сколько у тебя уже подписчиков?

Сейчас примерно миллион и семь.

Это за короткий срок собралось?

Ну, не за неделю, конечно. Меня вообще поражают эти возгласы: «О, у нее миллион подписчиков за пять дней!». Их собралось на самом деле месяца за два.

Это после первого видео?

Не после первого, там вообще много было роликов. Потом многие начали репостить, и пошла эта волна.

Все идеи спонтанно в голову приходят?

Да, все приходит спонтанно, с настроением, с событиями здесь и сейчас. Вижу лица, которые наводят меня на определенные мысли. Так и появляются видео.

Я еще видела, что люди спрашивали, женщина ли ты, в комментариях под видео, где ты говоришь: «Жизнь — кайф».

Да, это меня преследует с четырнадцати лет, многие не могли понять, девочка ли я. Поэтому я привыкла.

А почему вообще возникает этот вопрос?

Ну, знаешь, в классе меня не любили и обзывали мужиком процентов десять учеников. Судя по комментариям, процент остается тот же. Мне кажется, это те же мои одноклассники.

Не напрягает этот спор?

Не-а. У меня же есть муж, все в порядке. Я-то знаю, что я женщина.

А как вы с мужем познакомились?

Я пришла на съемки к подруге, а он там снимался. Увидели друг друга, ну и все.

Он тоже из Украины?

Родом он из Днепропетровска, потом переехал в Севастополь.

А про московских мужчин вообще что скажешь?

Я не хотела бы говорить что-то конкретное прямо про московских, потому что москвич москвичу рознь. Но могу высказать некое наблюдение по поводу той части, что была в институте. Приезжие как-то большего добиваются, потому что у них есть жажда. А те, кто в Москве, чуть-чуть в халате: более расслаблены, ведь есть и связи, и знакомства, не надо никуда рыпаться. Чаще всего они в курсе каких-то вещей: кино, театры. А те, кто приезжает, живет совсем далеко, им все в новинку, все интересно. Поэтому у них идет работа-работа-работа, и им это интересно. Они не смотрят по сторонам, а живут здесь и сейчас: общаются с одногруппниками, пашут. Могу еще сказать про отдельную национальность, которая мне симпатизирует. Каждый грузин, которого я встречала в своей жизни, производил на меня какое-то неизгладимое впечатление, и если уж в плане мужского характера, такой тип мне ближе.

С кем бы ты хотела поработать из актеров или постановщиков?

Из актеров, если говорить про кино, то я бы просто мечтала, чтобы повторился недавний опыт, когда мы работали с Сергеем Осипьяном. Сняли небольшую короткометражку с артистами из мастерской Петра Фоменко. И это было прямо какое-то невероятное удовольствие, потому что играть в кино с новым материалом здесь и сейчас, когда долго не репетируешь, не обсуждаешь — это здорово. Иногда вы даже на сцене не встречаетесь с какими-то партнерами, которых ты любишь. А тут играешь с ними сцены, и это действительно классно. Поэтому я бы мечтала сняться в каком-нибудь большом фильме, как однажды снял Учитель со всеми артистами Мастерской Петра Фоменко.

Что тебе вообще ближе: театр или кино?

Кино и театр – это совершенно два разных мира, и прекрасных, и ужасных одновременно. Все зависит от человека, от личности, которая ведет за собой. Либо это режиссер театра, который ставит спектакли, либо это режиссер, который снимает какой-нибудь проект в кино или сериал на ТВ. И там, и там работать интересно.

У тебя недавно была премьера спектакля «Мамаша Кураж». Расскажи о своей героине.

Я играю Катрин, дочь Мамаши Кураж. Она немая. С одной стороны, это шикарно. Сначала я думала: это так здорово, что не надо учить текст. А потом ты сталкиваешься с тем, что надо выразить все, что у тебя внутри, не показывая все, как оно есть: то есть тут я страдаю, там я переживаю. Чтобы не получилась пантомима, нужно соблюдать такую грань, чтобы все было понятно. А с другой стороны, чтобы люди сами догадывались или думали: «Что у нее там в голове вообще?». Это, конечно, интересно, сложно, и это первый опыт в моей жизни, когда есть полноценная роль в спектакле, но нет слов. Это очень круто.

Роль без слов, но у героини ведь все равно есть какой-то характер. Насколько он похож на твой?

Совсем не похож. Хотя, знаешь, когда говорят «совершенно не похож на меня», «совсем другой человек», все равно всегда находишь какие-то точки соприкосновения с собой. Катрин, которой 25, это я лет в 12. Даже, может быть, помладше, в 9. Вот такая у меня ассоциация с этим персонажем, потому что сейчас я намного реагирую по-другому, нежели Катрин. И для меня это одновременно сложный, но и понятный персонаж. Я ее понимаю.

«Мамаша Кураж» 

11 июля, 19:00, Мастерская Фоменко, Старая сцена