Итоги театрального сезона

Лучшие актеры сезона

Александра Виноградова. Роль Настасьи Филипповны Барашковой, спектакль «Князь», режиссер Константин Богомолов, «Ленком».

Точно, зло и остроумно сыгранная роль — вернее, как минимум три: шепелявой девочки Насти, которую так и хочет «усыновить» каждый взрослый дядя, вульгарной пэтэушницы, парирующей философские рассуждения Мышкина словами «что за хрень», и утонченной подиумной дивы, в которую она сама себя превращает одним взмахом ресниц.

Спецприз от работников легкой промышленности — за умение носить на сцене купальник.

Мария Луговая. Роль Лизы в спектакле «Плешивый амур», режиссер Генриетта Яновская, МТЮЗ.

В спектакле, действие которого происходит в провинциальном сибирском городке 70-х, Луговая произносит длинные, полные житейских деталей монологи местной оторвы Лизы с таким незабываемым пацанским вдохновением, срываясь не в крик, а в хриплый шепот, что история достигает почти достоевских высот. Да она и есть Настасья Филипповна, эта Лиза — только позднесоветского сибирского разлива.

Семен Штейнберг (на фото в центре). Премия за умение Кафку сделать былью — за роль Франца Кафки в спектакле «Кафка», режиссер Кирилл Серебренников, «Гоголь-центр».

За три с половиной часа сложносочиненного и многонаселенного спектакль Семен Штейнберг открывает рот только пару раз, ближе к финалу. Сперва — чтобы, беззвучно шевеля губами, подтвердить, что верит в бога, потом — чтобы поинтересоваться, что будет после того, как закончится его жизнь. При этом все три с половиной часа у зрителей полное ощущение, что на сцене реально присутствует писатель Кафка, который рассказывает про свою запутанную и трагическую, как искусство сюрреалистов, жизнь.

Лучший режиссер сезона

Премия не присуждается. Из опыта главных отечественных премий мы знаем, что тому, кто заслужил, ее давать нельзя. А тому, кто не заслужил, нам ее давать не хочется.

Лучший художник сезона

Лариса Ломакина. Премия имени Данте Алигьери «За глубокое проникновение в ад и умение воссоздавать его на сцене». Оформление спектаклей «Князь» и «Мушкетеры. Сага. Часть первая».

Ад — это огромный гебешный кабинет, как в «Мушкетерах»: стены обшиты внизу дерматином с выделкой «под крокодила», а мебель позаимствована из фильмов «про органы». Кабинет окружен белыми кафельными коридорами, из которых льется яркий, не сулящий жизни свет. Из коридоров лезет нечисть, называющаяся то гвардейцами кардинала, то ангелами. Что за кафельными стенами — лучше не думать. Адом может стать и обычная, серая с потеками, гостиная в доме Епанчиных («Князь»), она же детская комната милиции, легко превращающаяся в «обезьянник». Для детей выхода из нее нет — кроме как стать дымом и улететь в трубу камина, пар из которой идет в зал.

Новое театральное поколение принято упрекать — например, в том, что сейчас нет таких тандемов, где художник понимает режиссера с полуслова, но не подменяет режиссуру декорациями. Так вот, такой тандем есть.

Номинация «Слеза Федора Михалыча» («За наше и ваше счастливое детство»)

Лучший спектакль — «Князь». Опыт прочтения романа Достоевского «Идиот», режиссер Константин Богомолов, «Ленком».

Частная история Мышкина, Рогожина и компании престарелых сладострастников, погубивших Настасью Филипповну, лишь поначалу кажется рассказом о растлении юных, а потом достигает экзистенциального размаха. Что-то заело в человеческом устройстве — вот о чем «Князь». Эту мысль подтверждает текст из «Смерти в Венеции» Томаса Манна в потрясающем исполнении Виктора Вержбицкого, а еще эпизоды, явно отсылающие к фильму Балабанова «Груз 200». Расшифровывая все культурные цитаты «Князя», можно составить целый путеводитель. А можно ничего не расшифровывать — просто сидеть и диву даваться, как артистам «Ленкома», разговаривающим вполголоса, удается так намагнитить зал.

Ближайшие спектакли: 13 и 14 июля в 19:00

Номинация «Глас угнетенного народа»

Лучший спектакль — «Кому на Руси жить хорошо», режиссер Кирилл Серебренников, «Гоголь-центр».

Стильное, смешное и динамичное ток-шоу с отличными актерскими работами, реанимирующее текст великой, в общем-то, поэмы Николая Алексеевича Некрасова, давно и незаслуженно сосланной в школьную программу.

Спецприз всему актерскому составу от работников вещевой ярмарки «Славянский мир» — за умение красиво носить футболки с изображением лидера РФ.

Номинация «Окно в Европу»

Лучший спектакль — «Макс Блэк, или 62 способа подпереть голову рукой», режиссер Хайнер Геббельс, «Электротеатр Станиславский».

Тончайший авангардист не только немецкого, но и мирового театра, режиссер и музыкант Хайнер Геббельс поставил в Москве новую версию своего спектакля. Ученого и философа Макса Блэка играет Александр Пантелеев, превращающий сцену в лабораторию для экспериментов: актер сам ставит свет, извлекает огонь и создает собственный саундтрек из побочных звуков вроде стука крышки кофейника. Трудно сказать точно, что пытался доказать Макс Блэк своими опытами, но вот Хайнер Геббельс доказал главное: кроме слова и линейного сюжета, в театре есть еще миллион возможностей.

Ближайшие спектакли: 27–29 июля в 20:00

Номинация «На том свете без перемен»

Лучший спектакль — «Саша, вынеси мусор», режиссер Виктор Рыжаков, пьеса Натальи Ворожбит, Центр им. Мейерхольда.

В небольшом фойе пахнет луком и сырым тестом. На крошечной эстраде, где декорации заменяет видео, две актрисы, Светлана Иванова-Сергеева (мать) и Инна Сухорецкая (дочь), готовят поминки по мужу и отчиму — офицеру Саше, умершему не под пулями, а в собственной ванной. Вот уже и поминки справили, и ограду поставили, а все еще им помыкают: Саша то, Саша это. Сам Саша (Александр Усердин) присутствует рядом. Дело происходит на Украине, или в Украине — суть от этого не меняется: война рядом, защищать баб некому. До того некому, что Саше приходится воскресать. Обычно две трети зала при этом не могут сдержать слез — не беда, всегда можно сослаться на запах лука.

Номинация «Опять об Пушкина»

Лучший спектакль — «Своими словами. Пушкин. Евгений Онегин», режиссер Дмитрий Крымов, Школа драматического искусства.

Нежный и меланхоличный спектакль, которым лаборатория Дмитрия Крымова открыла серию постановок для детей, на самом деле подходит и для родителей. Здесь вам не только нацепят бумажный бант, расскажут, как был устроен театр XIX века, и изобразят, как негодница Татьяна (Анна Синякина) гоняла старуху-няню открывать и закрывать окно, пока сочиняла свое любовное послание, но и напомнят о том, как больно бывает оглянуться на свою жизнь и понять, что самое важное в ней ты проморгал.

В финале наряженный во фрачную пару актер лежит в луже киселя. Никакой он не Пушкин — но мысли о рано и нелепо закатившемся солнце русской поэзии возникают сами собой.

Номинация «Голая правда»

Лучший спектакль — «Машина Мюллер», режиссер Кирилл Серебренников, «Гоголь-центр».

Девятнадцать обнаженных перформеров и перформерш и три артиста: Сати Спивакова, Константин Богомолов и Александр Горчилин. Спектакль по произведениям Хайнера Мюллера, одного из самых ярких и яростных постмодернистов конца XX века, получился смелым, ярким и скандальным — если считать голое тело поводом для скандала. Случись «Машина Мюллер» хотя бы лет на 15 раньше, можно было бы говорить о новом слове в искусстве. Но, к сожалению, к широким массам зрителей тексты Мюллера, как и многое другое, пришли с большим опозданием.

Номинация «Как хорошо уметь читать»

Лучший спектакль — «Кира Георгиевна», режиссер Сергей Женовач, Студия театрального искусства.

Сергей Женовач очень точно и вовремя вспомнил о Викторе Некрасове. Сегодня актуальна не только проза, но и сама биография этого писателя — пример того, как можно сделать диссидентом человека, вполне лояльного к власти.

«Разрешите признаться!» — «Не разрешаю!». В словах, в человеческих отношениях героев этого спектакля есть та печальная и мудрая недосказанность, которая всегда была в лучших спектаклях Женовача. О чем эта «Кира» — о том, как встреча оказывается разлукой? О несовместимости веселого, но фальшивого соцреализма и настоящей драмы? Или о том, как удачная с виду жизнь на самом деле уходит сквозь пальцы? Сергей Женовач, как и Виктор Некрасов, ни на чем не настаивает.

Номинация «Тень поэзии»

Лучший спектакль — «Пастернак. Сестра моя — жизнь», режиссер Максим Диденко, «Гоголь-центр».

Три возраста Пастернака и один вечно юный Коба, собирающий грибочки и пинающий мяч в виде земного шара: Максим Диденко взглянул на судьбу Бориса Пастернака сквозь «Зеркало» Тарковского и «Цвет граната» Параджанова, добавив к ним хорошую дозу злости. Изучив жизнь и творчество не только Бориса Пастернака, но и его современников, режиссер сочинил поэтичный, страшный и местами очень мощный этюд не только о его судьбе, а вообще — о судьбе поэта того времени. Все в этом спектакле тонет в музыке (композитор — Иван Кушнир). А стихов читают мало, за что отдельное спасибо режиссеру. Тем не менее, присутствие поэта и поэзии ощущается все время.

Надежда сезона

«Мушкетеры. Сага. Часть первая», режиссер Константин Богомолов, МХТ.

Пятичасовая сага Богомолова и правда вселяет в зрителей надежду — на то, что если над сценой горит неоновая надпись «Часть первая», значит, будет и вторая.

«Нет, не будет, — отвечает Константин Богомолов. — Но меня так часто об этом спрашивают, что я и сам уже призадумался».

Спецприз от концерна Coca-Cola — кардиналу Решалье, он же Смерть и дядя Витя (он же артист Виктор Вержбицкий) — за верность темному напитку;

А также путевки на курорты Краснодарского края артистам Игорю Миркурбанову, Игорю Вернику, Андрею Бурковскому и примкнувшим к ним Данилу Стеклову и Евгению Перевалову — за роли мушкетеров и Артаньяна.

Номинация «Молчание – золото»

Лучший спектакль российской провинции — «Три сестры», режиссер Тимофей Кулябин, новосибирский «Красный факел».

Спектакль играется на языке глухонемых, текст Чехова дается бегущей строкой.

В интервью Тимофей Кулябин признается, что давно уже собирался взять какой-то известный текст — «вырубить звук и посмотреть, что получится».

В итоге получилось так, что сама форма спектакля Кулябина выражает суть пьесы Чехова — историю образованных людей, физически не могущих прижиться в глуши. Неважно, когда происходит дело — сто лет назад или сегодня, неважно, что отделяет семью Прозоровых от других — «лишние» знания или глухота. Важно, что они категорически чужие всему остальному миру. О том, как выразительно существуют в этом спектакле артисты, полтора года учившие язык жестов, стоит сказать отдельно. Вообще тут стоило бы многое сказать, но этот спектакль лишних слов не предполагает.

Главный вывод сезона

Несмотря на очевидный спад во всех сферах отечественной жизни, театр в этом сезоне оставался на такой высоте, какой могут позавидовать и в Европе. И уже позавидовали — в конце мая на Венском фестивале МХТ сыграл спектакль «Идеальный муж», а «Красный факел» — «Трех сестер» в постановке Кулябина. А в конце июля русскому театру буду завидовать в Авиньоне, куда «Гоголь-центр» приглашен с «Мертвыми душами». Было ли это высшей точкой, начнется ли спуск и насколько крутым он будет — узнаем в следующем сезоне.