Лучшие исторические фильмы 2015 года

Как изменить мир (реж. Джерри Ротуэлл, Великобритания)

Британская документалка о том, как несколько хиппарей-идеалистов прославили на весь мир Greenpeace. Как снять кино о первых акциях и успехах столь хорошо задокументировавшей свои действия организации, как Greenpeace, при этом не скатываясь ни в праведный пафос, ни в унылое отстраненное хроникерство? Британец Джерри Ротуэлл ухитрился избежать и того, и другого. Выстроенное по мемуарам одного из основателей Greenpeace Боба Хантера, текст которых звучит за кадром, кино время от времени склоняется к его версии событий. Но десятки говорящих голов и архивные кадры (некоторые из которых невероятны) расширяют угол рассказа и прибавляют фильму многогранности. Ротуэлл постепенно представляет нам колоритную шайку экологов, хиппарей на грибах и читающих китайских мудрецов мистиков, которые создали организацию в 1970-х, — а затем показывает, как именно она превратилась из разбитного партизанского отряда в глобального агента влияния.

Ротуэллу явно симпатичны его герои, но он не стесняется и указывать на просчеты и недостатки Greenpeace. Ужаленные эго и борьба за власть в организации служат отрезвляющим дополнением к утопической риторике основателей — а также добротным драматическим материалом. Не избегает режиссер и противоречивых деяний некоторых экологов — от черного пиара до сомнительного выбора слов (многих зрителей наверняка смутит сравнение одним активистом охоты на тюленей с изнасилованием). Редкое достижение — взяться за увлекательный изначально материал и рассказать его не просто честно, но и с умом.

Голос улиц (реж. Феликс Гэри Грей, США)

Музыкально мощная, но чересчур политкорректная драма о пути к успеху легенд гангста-рэпа N.W.A. «Лос-Анджелес, 1987 год», — для тех, кто по стрекоту полицейских вертолетов и традиционным гетто-пейзажам не узнал, сообщает начальный титр. Мелкий драгдилер Эрик Райт по кличке Eazy-E (Джейсон Митчелл), устав бегать от копов, решает вложиться в музыку — и дает товарищам по району, подростку-рифмоплету Айс Кьюбу (О'Ши Джексон-младший, сын рэпера) и талантливому диджею Дре (Кори Хоукинс), денег на студию. Стечение обстоятельств, остроумные тексты и пара полезных знакомств породят хит — альбом «Boyz-n-the-Hood», а затем и подлинную рэп-революцию.

Революционность созданной Кьюбом, Изи и Дре группы N.W.A. — не преувеличение: их радикальные, качовые хип-хоп-боевики стали первой классикой гангста-рэпа. Но вчерашних подростков из Комптона ждали не только миллионы продаж и толпы фанатов, но и внимание ФБР. Музыка N.W.A. была аудиоэквивалентом лос-анджелесских бунтов 1992 года (а в артикуляции требований — вроде «Fuck the Police» — их в чем-то даже вдохновила). Но в этом склонном к сентиментальности и скатывающемся в протяжную мелодраму о контрактных спорах фильме задетый группой нерв почти не звучит.

Ф. Гэри Грей покрывает историю N.W.A глянцем и показывает величие группы только тем фактом, что в кадре то и дело звучат ее песни. К тому же, похоже, стремятся и продюсеры — сами Дре и Кьюб, предстающие почти современными святыми (покойному Изи-И пороков и недостатков достается больше). И это в мире, в котором «Fuck the Police» — по-прежнему живой, актуальный слоган.

Шпионский мост (реж. Стивен Спилберг, США)

Фильм особенно выделяется среди исторических новинок, вышедших в кино в 2015 году. Стивен Спилберг мастерски играет на нервах времен холодной войны в триллере о судьбе одного адвоката-идеалиста. Фильм Стивена Спилберга воспевает дары цивилизации и цивилизованности, погружаясь в эпоху, которая и то, и другое вдруг поставила под угрозу. «Мост» выглядит сдержаннее обычных фильмов режиссера — даже недавнего философского «Линкольна» — что не мешает ему мастерски, на уровне Джона Ле Карре держать зрителя в напряжении.

Все начинается с блестящего, почти бессловесного вступления, в котором некий художник с вытянутым лицом (Марк Райлэнс), повозившись с холстом, выходит из своей бруклинской квартиры, направляется в парк, а там подбирает монетку, внутри которой окажется крошечный микродокумент. Мужчину зовут Рудольф Абель, он советский шпион — и уже через минуту к нему ворвутся федералы. Центральным персонажем этого фильма станет, впрочем, не он, а порядочный и настырный адвокат по имени Джеймс Донован (Том Хэнкс), который, рискуя безопасностью семьи, возьмется защищать жизнь Абеля из соображений профессионального долга и здравого смысла.

По правде говоря, начало фильма кажется немного, не в лучшем смысле, костнеровским. Кроме ярких панорам оператора Януша Камински, мало что здесь напоминает о том, что это кино снял Спилберг, отец современного массового кино и по-прежнему один из лучших его представителей. Все меняется, когда в кадре загорается американский самолет-разведчик, заставляя катапультироваться летчика по фамилии Пауэрс (Остин Стоуэлл). Тот окажется сначала в советской тюрьме, а затем станет пешкой в тайном обмене, который, как надеются в правительстве, Донован сможет организовать в разделенном стеной зимнем Берлине.

С этого момента начинается уже другое, более энергичное кино, переполненное словесными перепалками и обаянием Хэнкса в роли Донована, не теряющего чувства юмора, даже когда немецкие подростки крадут у него пальто («Шпионские штучки», — объясняет он пропажу). Сценарий остроумно выстраивает все более абсурдистские встречи героя с восточноевропейскими амбалами (чувствуется влияние переписывавших сценарий братьев Коэн). Да, «Шпионский мост» закончится на шпионском мосту, но даже эта буквальность не раздражает. Парадоксальным образом путь к душевной кульминации этой хладнокровной дипломатии оказывается самым хитроумным и зрелым для Спилберга со времен «Поймай меня, если сможешь».

В центре внимания (реж. Том Маккарти, США)

Настоящий – и шокирующий – детектив: репортеры The Boston Globe раскрывают масштабы педофилии в католической церкви.

В крупнейшем городском издании The Boston Globe провожают на пенсию главного редактора – в ход идут привычные шутки про золотой парашют и отношения начальников и подчиненных. Звучит и голос тревоги. Новый босс (Лив Шрайбер) мало того, что никогда не жил в Бостоне, он еще и, как позже заметит один из персонажей, «неженатый еврей, который ненавидит бейсбол» – что по меркам укорененного в католической традиции и любви к «Ред Сокс» мегаполиса приравнивается к кощунству. Первым делом новоиспеченный главред направит силы отдела специальных расследований на расследование сокрытия педофилии в местных католических приходах. Впрочем, масштабы беды не осознает даже он сам.   

Подобные, основанные на реальных событиях фильмы обычно заканчиваются титрами-справками о дальнейшей судьбе своих персонажей. «В центре внимания» без них тоже не обходится – но сообщает о результатах опубликованного в 2001-м расследования: на экране сменяются списки городов, где католическая церковь скрывала преступления священников-педофилов. Десятки топонимов следуют друг за другом, пока ты не осознаешь, что география замалчивания охватывает более-менее весь мир. Кровь стынет в жилах – далеко не в первый раз по ходу этого смелого, не щадящего ни церковь, ни власть, ни медиа фильма.

Судьба персонажей на самом деле интересна не меньше – но режиссер «В центре внимания» Том Маккарти осознанно наводит фокус своего фильма не на конкретных людей, а на систему, не на отдельные случаи педофилии, а на покрывавших их высших церковных чинов. Этот подход порой кажется поверхностным – звездам, занятым в ролях репортеров Globe (Майкл Китон, Марк Руффало, Рэйчел Макадамс), достаются одномерные, сосредоточенные исключительно на работе персонажи; так и подмывает представить, какими их показали бы Сидни Люмет или автор «Прослушки» Дэвид Саймон. С другой стороны, Маккарти можно понять – ограничивая себя в развитии персонажей и режиссерском стиле («В центре внимания» снят просто, неброско и функционально), он пытается избежать усложнения и без того сложной истории. Его основная задача здесь – понятно показать саму схему, которая сделала возможной многолетнее бездействие прекрасно знавших об изнасилованиях детей церкви и власти, а историю ее разоблачения – доходчивой. В этом смысле «В центре внимания» добивается своего – причем с перевыполнением плана: кино яростнее, выпущенное в 2015 году, вы вряд ли увидите.

Игра на понижение (реж. Адам МакКей, США)

Карелл, Гослинг, Бэйл и Питт предсказывают финансовый крах в комедии апокалиптических пропорций. Прямо скажем, не Братство кольца. Один – доктор Майкл Бэрри (Кристиан Бэйл на грани безумия) – врубает в офисе хэви-метал на полную громкость и копается в тысячах дел о неоплаченной ипотеке. Другой – наш рассказчик Джаред Веннетт (Райан Гослинг) – криком выгоняет коллег из общей уборной, чтобы тут же извергнуть в телефонную трубку поток ехидных понтов. Третий – инвестиционный консультант Марк Баум (Стив Карелл, в драматическом режиме) – подрезает такси у более терпеливых нью-йоркцев, торопясь на бизнес-встречи, где позволяет выплеснуться своему гневу.

Тем не менее в подрывной, яростной «Игре на понижение» именно эти фрики от капитализма станут нашими героями – теми немногими, кто ухитрился предсказать ипотечный кризис 2008-го за несколько лет до того, как он разразился. Это не самая приятная группа персонажей – более того, как сообщает книга-первоисточник Майкла Льюиса, все они прилично заработали, пока миллиарды сбережений и пенсий простых американцев летели в трубу. Но все же их провидческой злобой трудно не проникнуться: каждый зритель знает, что эти нострадамусы Уолл-стрит в конечном счете оказались правы. «Игра на понижение» посредством эко-френдли трейдера в исполнении Брэда Питта не преминет напомнить, что действительно пострадали миллионы людей, и сделает это не без ехидства. Основной объект интереса этой картины – больной мир капитала, в котором все поставлено с ног на голову, а у бесцеремонных засранцев больше шансов оказаться положительными персонажами, чем у вежливых человечков в костюмах.

Режиссер Адам Маккей до сих пор снимал почти исключительно комедии – например, такие отточенные до каждого гэга спектакли абсурда, как «Телеведущий» и «Сводные братья». В некотором роде это идеальное резюме для «Игры на понижение». Маккей лучше, чем все режиссеры, которые брались за тему до него, показывает финансовый кризис катастрофой раздутых эго. Этот фильм не упустит из вида ни самодовольных риэлторов, продающих дома стриптизершам, ни самих стриптизерш, скупающих в кредит виллы с бассейнами (в одном из которых после краха рынка обнаружится живой аллигатор). У ехидства Маккея есть прецедент – подобно «Доктору Стрейнджлаву» это кино на всех парах, с шуточками и издевками, несется к апокалипсису. Вот только в отличие от ядерной комедии Кубрика в данном случае конец света случился на самом деле.

Эверест (реж. Бальтасар Кормакур, США)

Большая голливудская постановка о подлинной трагедии на Эвересте, в которой главной катастрофой оказывается любовь. В мощном актерском ансамбле — Джош Бролин, Кира Найтли, Робин Райт и Джейк Джилленхол.Апрель 1996-го. В аэропорту Катманду встречается разношерстная группа немного нервничающих, возбужденных ожиданием мужчин и женщин — техасский миллионер-задавака (Джош Бролин), робкий, выбивший скидку почтальон (Джон Хоукс), застенчивая японка (Наоко Мори), журналист из экстремального издания (Майкл Келли), вдумчивый, оставивший дома беременную жену руководитель экспедиции (Джейсон Кларк). Волнуются они не попусту — через месяц всей этой компании подниматься на Эверест.

Вернутся из этого трагического испытания, как понятно еще по титру «основано на реальных событиях», не все. В том числе из параллельной коммерческой экспедиции — с ковбоем от альпинизма Скоттом Фишером (Джейк Джилленхол) во главе и философом гор Анатолием Букреевым (Ингвар Эггерт Сигурдссон) в качестве одного из проводников.

«Эверест», пока лучший фильм довольно плодовитого (и в том числе в Голливуде) исландца Бальтасара Кормакура, добивается удивительного эффекта. Речь даже не о захватывающих дух панорамах гималайских склонов и повисающем в кадре напряжении. Нет, Кормакур, имеющий дело со зрителем, который знает о ждущей героев судьбе, все равно добивается и сопереживания, и слез — когда эта судьба вмешивается в сюжет, ты все равно оказываешься к ее приходу не готов и поддаешься напору чувств.

Как именно исландский режиссер это делает? Во-первых, работой с актерами — например, мало в каком фильме-катастрофе столь убедительны не те, кто умирает, а те, кто их ждет (от Киры Найтли до Робин Райт). Но еще важнее редкая для жанра авторская интонация. Кормакур не восторгается преодолением и силой духа и даже не сокрушается по поводу странного людского желания забираться туда, где человеку не место. Взамен он показывает, что нет ничего мощнее стремления человечества оказаться в потерянном раю, и ничего более шокирующего, чем осознание, что этот рай и ад — на самом деле одно и то же.

Франкофония (реж. Александр Сокуров, Франция)

Александр Николаевич Сокуров преподает урок занимательного музееведения «своим маленьким зрителям».

Александр Николаевич Сокуров, российский режиссер, но по статусу и размаху мышления, безусловно, гражданин мира, бродит по своей просторной ленинградской квартире. Звонит по скайпу какому-то капитану дальнего плавания, попавшему в бурю, хотя связь все время пропадает. Перебирает бумаги. Наконец, склоняется над слайдами. На слайдах — пред- и послевоенный Париж, Лувр, его многочисленные шедевры. Сокуров (фильм озвучен его собственным закадровым голосом) мудро вздохнет и отправится прямо туда. Чтобы слившись с камерой, промчаться по главному музею мира и его богатой истории — и встретить там оживших призраков Марианны и Наполеона, а главное, пары куда менее известных персонажей, директора Лувра времен оккупации и немецкого музейщика-интенданта. Именно этим двоим удалось в годы Второй мировой сохранить в целости сокровища музейного собрания.

«Ну что, вы, наверное, устали. Потерпите, осталось недолго», — когда примерно в середине «Франкофонии» Сокуров обратится напрямую не только к своим героям, но и к зрителю, по залу гарантированно пробежит нервный смешок. Не хватает только обращения «мои маленькие зрители». Александр Николаевич и правда, похоже, отчаялся надеяться на нашу сознательность и способность расшифровывать метафоры и считывать смыслы — так что выступает уже в формате урока истории и музееведения. Сокуров смешивает техники рассказа, показывает слайды, инсценирует важные для себя сцены, самолично проговаривает вслух все, что нужно понять по его фильму — от иронии автора к Наполеону до обиды за пострадавший в войну куда сильнее Эрмитаж и Ленинград. Главное же здесь чувство — конечно, трепет перед искусством как таковым, перед великой непрерывной метафорой бытия, для которой куда важнее маленькие фигуры музейщиков, хранителей и энтузиастов, чем будто бы великие тираны и правители. Себя режиссер безусловно относит к первой категории — что ж, тем лучше для нас: если уж и оказался вдруг на уроке музееведения, то следует порадоваться, что ведет его именно Сокуров.

Взорвать Гитлера (реж. Оливер Хиршбигель, Германия)

Режиссер «Бункера» возвращается к теме нацизма — но в этот раз, похоже, обойдется без единого мема.

Этот немецкий фильм почтительно, но без блеска прославляет Георга Эльзера (Кристиан Фридель) — смельчака, который в 1939-м попытался убить Гитлера с помощью самодельной бомбы. Режиссер Оливер Хиршбигель («Бункер», «Диана: История любви») с покушения свой фильм и начинает — чтобы затем перемещаться между эпизодами допросов (высшее нацистское руководство не верило, что террорист действовал в одиночку) и флэшбэками из середины 1930-х, когда аполитичный Эльзер начал превращаться в антифашиста.

Эти флэшбэки, в которых живущий в маленьком городке Эльзер все яростнее начинает ненавидеть набирающий силу нацистский режим, даются фильму лучше всего. Но поздние, описывающие события после покушения и ареста эпизоды кажутся слишком предсказуемыми и банальными. И это при том, что по идее во «Взорвать Гитлера» хватает интересных сюжетных линий — включая тайный роман Эльзера с замужней соседкой. Ни одна из них, впрочем, не занимает эмоциональную лакуну в нудной структуре фильма, который оказывается подчинен как подразумевающей поражение героя исторической правде, так и кондовым сценарным шаблонам. Безусловно, история Эльзера заслуживает права быть услышанной, но кино из нее получилось не самое интересное.

Моя земля (реж. Мартин Зандвлиет, Дания)

Жестокое эхо Второй мировой. Май 1945-го, пятилетней оккупации Дании Германией настал капут. Но западное побережье страны все еще усеяно минами, установленными на случай высадки союзников. Военные решают провести разминирование руками пленных немцев – что, наверное, сомнительно с точки зрения мирового права, но чего только эти фрицы не натворили за 5 лет, пусть теперь разгребают. Проблема в том, что в распоряжение лютого сержанта Расмуссена прибывают мальчишки, рекрутированные издыхающей фашистской Германией со школьной скамьи.

Колония Дигнидад (реж. Флориан Галленбергер, Германия)

Даниэль (Брюль) и Лена (Уотсон) – молодые супруги-европейцы, живущие в Чили и состоящие в оппозиционном движении против Аугусто Пиночета. Они и их соратники оказываются в самом эпицентре чилийского военного переворота 1973 года, цель которого – свержение действующей власти и установление диктатуры Пиночета. Даниэля арестовывают и отправляют в таинственную колонию Дигнидад, откуда еще никто не возвращался. Лена, поклявшись вызволить любимого, под видом прихожанки отправляется за ним. Картина основана на исторических событиях и рассказывает о реально существовавшей колонии Дигнидад, созданной садистом-проповедником Паулем Шефером в Чили в начале 1960-х под видом благотворительного и образовательного общества, а на деле являвшейся немецкой тайной сектой и концлагерем для политзаключенных.