Как стать успешным в Москве: 12 вопросов Сергею Малыхину
Во многом благодаря этому человеку Москва несколько лет назад начала носить бабочки. Его марка «Гарин» смогла доказать, что бабочки, галстуки, шляпы и кепки — уже давно не удел английских джентльменов, и носить их можно как на работу в офис, так и на вечеринку в ночной клуб. Мы поговорили с Сергеем о его работе, вдохновении и о том, чем отличается MateBook Huawei от планшетов других марок.
Все началось с того, что я решил немного поменять свой образ. Я начал носить галстуки и бабочки и понял, что не могу найти симпатичные мужские аксессуары. А раз так — решил сделать сам. Я выбрал ткань, нашел ателье, решил заказать побольше, чтобы дарить друзьям. Потом подумал, что надо придумать коробку, этикетку, так и втянулся. Затем начал носить кепки, теперь мое воображение захватили шляпы.
Я очень долго чувствовал себя самозванцем: я не специалист, не дизайнер, а тут начал что-то делать, и у меня это получается. Мне потребовалось время, чтобы принять это, как в одной фразе: «Играй того, кем бы ты хотел быть, пока не станешь им». Вот я и играл, и стал, кем хотел быть.
Я художник, мне нужен инструмент для того, чтобы высказаться. Картины не пишу, стихи — тоже. Я начал делать аксессуары и привлек к себе внимание.
Когда-то моя марка называлась «Инженер Гарин». Я представлял своего покупателя как человека интеллигентного, воспитанного, с хорошим чувством вкуса, с иронией по отношению к себе, окружающим и жизни в целом. Потом бренд исчерпал себя: я выбрал тему, дошел до дна, и мне просто надоело. Кроме того, у нас есть амбиции продаваться в Европе, Америке. А для них слово «инженер», во-первых, не несет никакого смысла, во-вторых, оно неудобно с фонетической точки зрения.
Мне понравился MateBook Huawei за его дизайн, цвет и материал, хотя я всегда скептически относился к планшетам. Обычно мне не нравятся устройства без клавиатуры: когда ты пишешь текст на клавиатуре, чувствуешь каждую букву, а когда тыкаешь пальцем в стекло, непонятно, что происходит. Однако с ним я подобного дискомфорта не почувствовал.
|
Я начинал с очень странных вещей. В первых шляпах, которые я делал, нет никакой логики. Я все делал интуитивно, додумывал в процессе. Постепенно я начал эволюционировать в сторону формы, а не декора.
Лучше концентрироваться на узком сегменте и становиться лучшим в нем. Чтобы сделать любую вещь, надо изучить и отработать технологию, понять, как ведут себя те или иные материалы. Требуется огромное количество времени и сил. Бабочки мы делаем четыре года, и только недавно у нас начал получаться в хорошем смысле унифицированный продукт.
Я фанат тиражного производства. Хочу производить много одинаковых вещей, как пирожные в кондитерской.
Самые трудоемкие изделия из-за эмоционального отношения — это кепки. Когда мы делаем шляпы, у нас даже при одинаковых тканях и лекалах не удается сделать две одинаковые, они все отличаются. Они возбуждают меня, а кепки — нет. Они классные, но они просто работа, потому это и сложно для меня.
Изначально моей миссией было восстановить преемственность в создании аксессуаров. Мне нравится подход брендов, где каждая вещь имеет историю, пускай даже выдуманную. Когда ты покупаешь эту вещь, ты покупаешь часть истории.
Я делаю все эскизы от руки. Мне нравится остро заточенный карандаш, лист шероховатой бумаги. Так я получаю полный спектр ощущений. Я рассматриваю руку как продолжение мозга, так я понимаю, что делаю, чувствую процесс. В какой-то момент я бы хотел перейти на специальный софт для конструирования — так было бы удобнее. Но эскизную часть все равно буду делать только карандашом.
То, что мы будем носить в будущем, определяется сейчас. Во многом это заслуга развития технологий. Я знаю одну американскую компанию, у которой всего одна позиция — мужской кардиган на четырех пуговицах. Он печатается на 3D-принтере. Ты заходишь на сайт, вводишь свои параметры, платишь 255$ и получаешь готовый кардиган. Это же космос.
Выражаем благодарность за проведение съемки кафе «Искра»