Роман Русинов: По городу ездить страшнее, чем выступать в гонках

В чем принципиальное отличие «Гонки тысячелетия» в «Олимпийском», которую вы делаете, от других экстремальных шоу? 
Никто никогда не делал такую хорошую постановку с крутыми трюками. В первую очередь, нужно было придумать шоу, которое здорово бы смотрелось, с интересными спецэффектами, с интересной спортивной составляющей, с красивой театральной историей. Это не просто прыжки и трюки ― это спектакль, захватывающая история и классный сюжет. Самые известные в этом жанре ― Cirque Du Soleil, где есть история, постоянные действующие персонажи, красивая картинка со зрелищными трюками.

Почему в Москве сделали акцент на автомобилях?
Атмосферу гонок невозможно передать картинкой или словом ― это надо прожить и прочувствовать. И если невозможно всех желающих переместить в Ле-Ман, почему бы не воссоздать дух Ле-Мана, заряженного адреналином и скоростью, в Москве? Так родилась идея шоу, затем уже создали сюжет и интересную историю, но главной осталась мощная техника. 

Как грамотно выстроить безопасность в замкнутом помещении? 
Есть определенные моменты, которые надо строго соблюдать: задействовать профессиональных маршаллов, выступающих на международных гонках; просчитать все трюки на специальном макете, миллионы раз прогнать все на бумаге и во время репетиций. И все будет хорошо.

Несколько лет назад в России пытались привить любовь к автоспорту: построили несколько достойных трасс и, привезли, наконец, этап Формулы-1 и т.п… Удалось, как вам кажется?
Любовь к автоспорту не привьется за несколько лет. Первая гонка в Ле-Мане прошла в 1923 году, а у нас первая трасса, которая принимает серьезные гонки, появилась не так давно. Конечно, интерес необходимо развивать, и популярность растет. Сегодня Россия представлена уже везде ― от туринга до Формулы и Ле-Мана, и наши пилоты попадают на подиумы лучших гонок. 

Но российский чемпионат по кольцевым гонкам, прямо скажем, не пользуется большой известностью и популярностью…
Это все-таки чемпионат, его нужно развивать. Взять билеты на крупные автомобильные соревнования ― они продаются за счет рекламы, всего, что идет вокруг. Важно, чтобы все было правильно выстроено, в том числе, и с позиций пиара. Например, на наше шоу билеты продаются очень хорошо. Кроме того, невозможно получить все и сразу, ведь самым известным и популярным мировым первенствам ― десятки лет. Зрителя нужно заработать, а еще лучше ― воспитать.

Водители в Москве не самые аккуратные, ездят быстро и опасно, можно ли с этим что-то сделать?
Многие пытаются показать мастерство на дорогах, но если ты такой мастер ― то езжай на Moscow Raceway (профессиональная гоночная трасса в Московской области, где проводят этапы знаменитые мировые гоночные серии, а также может покататься любой желающий в специальные дни ― Time Out) и докажи, на что способен, погоняй с такими же. Если есть желание погонять, делайте это на треке. Думаю, проблема лихачества в том, что большинство просто не знает, что происходит в момент аварии даже на небольшой скорости. Пилоты это отлично знают ― не раз вылетали. 

А как гонщики в жизни водят?
Этот вопрос меня каждый раз поражает: «Почему ты не носишься по городу? Ты же гонщик!». А если будете брать интервью у боксера, спросите «Почему, когда ты едешь в метро, всем по лицу не бьешь?». Дальше можно найти тех, кто машет кулаками на улице ― но вы их видели на чемпионате мира по боксу? 

Вы ― чемпион мира в гонках на выносливость в классе LMP2. Расскажите нашим читателям, что это за класс и вид соревнований. 
Существуют три общепризнанных главных гонки планеты ― «500 миль Индианаполиса» в IndyCar, «24 часа Ле-Мана» в WEC, где мы выступаем, и «Гран-при Монако» в Формулe -1. В календаре WEC ― 9 гонок, но самая известная, конечно, в Ле-Мане. Зрителям нравится контактная борьба и большое количество самой разнообразной техники на одном треке. От спорт-каров до прототипов, которые больше похожи на инопланетные космические корабли или самолеты, и все это ревет, языки пламени из выхлопных труб, борьба до последней секунды и постоянная интрига. 

Зрители говорят, по этим пунктам WEC значительно превосходит ту же Формулу. Количество зрителей в Ле-Мане ― более 350 тысяч, 60 автомобилей на старте ― это, правда, крутая история. Это чемпионат, который выбрали Audi, Porsche, Toyota, Aston Martin, BMW и мы. Когда на рынке появилось брендированное топливо G-Drive, более идеальную площадку для его тестирования и продвижения трудно было придумать. Поэтому выбрали гонки на выносливость, создали российскую команду G-Drive Racing. С первого дня работы мы проверяем топливо в гоночных условиях, чтобы каждый автолюбитель на АЗС «Газпромнефти» мог быть уверен, что все под контролем.

В прошлом году мы стали чемпионами мира, а в этом ― не хватило одного фактора, хотя у нас самая быстрая машина, больше всех поул-позиций (стартов с первого места ― Time Out), но чтобы выигрывать, нужно сложить все факторы в единое целое, не только эти.

Сложно потому, что долгие гонки?
В автоспорте очень трудно. Любая ошибка или нехватка чего-либо стоит очень дорого. 

Когда Виталий Петров стал пилотом Формулы-1, многие ошибочно называли его первым русским в «королевских гонках». Но до него вы были тест-пилотом команды Midland, Сергей Злобин был тест-пилотом Minardi…
Петров стал первым российским пилотом, поднявшимся на подиум ― пусть он будет первым. Какой смысл это обсуждать? Да, до этого был я, между прочим, еще в первой российской команде в Формуле, потом появилась MarussiaF1, которую тоже называли первой отечественной командой, хотя она была второй…

Не странно, что так говорили? 
Ну, уже сказали. Значит, тогда это было правильно сделано с точки зрения пиара. Эти все регалии разве что на бумажке писать. В автоспорте важно, какие эмоции тебе дают гонки, машины, постоянная борьба с соперниками; сделать быструю команду, автомобиль, собрать коллектив, сделать именно историю, которая выигрывает. Это очень сложно.

Страшно выступать в гонках? 
Не страшнее, чем ездить по городу. Там все безопасно, нет людей, которые пролетят на красный свет или вылезут на встречку, нет пешеходов, игнорирующих простейшие правила безопасности. Кроме того, в болиде безопасность опережает по значимости скорость, а технологии не стоят на месте, ежегодно мы видим все более совершенные машины.

С годами гонки становятся легче? 
Нет. Каждый раз меняется регламент, машина становится еще быстрее, еще безопаснее, более технически развитой, с более продуманной аэродинамикой. В автоспорте постоянно двигаешься вперед, нет секунды времени для остановки и отдыха. Такого не бывает. Невозможно сказать «сделаем, как обычно».

И как жить в таком ритме? 
Я счастлив от того, чем занимаюсь, мне нравится постоянная борьба, движение вперед. Это сложно физически, ментально; постоянно надо думать на десять шагов вперед, придумывать. Ты строишь новые машины, делаешь их быстрее, находишь новые решения. Одновременно должен быть бодр, приветлив и физически готов ― перед гонкой в Остине я был неделю в Майами, где пробежал марафон, триатлон. 

Немногие понимают, что такое автоспорт. Это не история личности, это история команды. Когда ты ― внутри гоночной машины, гоночного коллектива, вокруг тебя трудятся пятьдесят человек, ты создаешь команду, рисуешь машину, а потом она выезжает на трассу и выигрывает гонки (а формально началось все со скетча на телефоне) ― вот это круто, это нравится. Потом начинается самое интересное, когда садишься в гоночную машину и остались 10% работы, когда надо проехать и выиграть, а 90% ― подготовка…

Куда пойти учиться людям, которые хотят заняться автогонками? 
Все должны начинать с картинга, это важно. Дальше каждый должен решить, чем заниматься, надо найти четкое понимание, как ты можешь достигнуть цели, а достижение напрямую зависит от количества энергии, затраченной на подготовку. Надо быть готовым к тому, что в машине 65 градусов, механики должны быстро менять колеса, должна быть быстрая машина (а она быстрая потому, что ты ее выбрал, поработал над ней и есть необходимый package: бюджет, гонщики, механики, шины, топливо, двигатель и т. п.) ― тогда есть шанс претендовать на победу. Именно шанс. Потому что в автоспорте тебя обычно подводит запчасть, которая стоит два евро ― лампочка подсветки номера, например. Здесь слишком много вещей, которые могут пойти не так. 

В этом году у нас самая хорошая машина, инженеры; в первых четырех гонках у нас были четыре поул-позиции (старт по итогам квалификации с первого места ― Time Out): на секунду быстрее ближайшего конкурента. И мы не выиграли ни одной гонки, потому что постоянно что-то случалось не так ― аварии, менеджерские недочеты, технические поломки. Автоспорт ― самый сложный вид спорта из существующих на планете, на мой взгляд. 

Сложно постоянно ставить себе новые цели, преодолев старые? 
Нет такого, что все надоедает. Меня спрашивают, как ты так ездишь по кругу 40 раз? Да потому что каждый круг отличается: меняются условия, сцепление с асфальтом, температуры; начинает идти дождь, вокруг тебя все время новые пилоты. Ведь на одном треке соревнуются машины сразу в четырех категориях, с разной скоростью преодолевающих круг ― это фишка чемпионата, добавляющая остроты и гонщикам, и зрителям.

Факторы все время меняются, каждый раз надо к ним адаптироваться, тебе тяжело; общаешься с инженером, контролируешь гонку, пытаешься обогнать соперника или прикрываешься, если едешь медленнее, пытаешься надавить на соперника, если тебе не хватает скорости, или его машина быстрее. Но это все ничто относительно эмоций, которые получаешь, находясь внутри автоспорта. Это другая жизнь. Это коллективный спорт. Автомобиль ― как живое существо, им управляет огромное количество людей. Каждый член команды вносит свой вклад либо в победу, либо в проигрыш.

Фото пресс-лужбы G-Drive Racing