«Мы купаемся в искусстве»: монологи музейных смотрителей

Многие воспринимают смотрителей в залах музеев как надзирателей или, практически, как часть экспозиции – есть картины, стеклянные шкафы, ограждения, диван, и есть бабушка-смотритель. Но пробовали ли вы разговаривать с ними? Не пытаться сделать что-то запрещенное, будь то фотографировать со вспышкой или трогать экспонаты (и получить за это заслуженный нагоняй), а просто подойти и расспросить о выставленных работах, о пространстве? Поверьте, им есть, что рассказать. Смотрители работают в музеях вовсе не потому, что больше негде. Они там – ради возможности ежедневно пребывать рядом с картинами или скульптурами. Они – хранители, причем не только работ, но и атмосферы, духа музея. 

Станислав Речкович

24 года, старший смотритель музея современного искусства «Гараж», работает 1,5 года.

Я пришел в «Гараж», когда учился на пятом курсе. Большим преимуществом тогда еще Центра современной культуры была возможность совмещать работу и обучение. Основными требованиями для работы в Музее являются адекватность, отзывчивость и инициативность. Смотритель обязательно работает на всех выставках, проходящих в «Гараже» в момент его работы, и необходимо знать материал каждой из них.

Разумеется, работа смотрителя может быть отнесена к работе обслуживающего персонала, но при этом я бы не стал уравнивать смотрителя с гардеробщиком или уборщицей, поскольку наши функции основаны на общении. Смотрителю требуются знания об искусстве и обширный общекультурный бэкгрануд.
Работа в «Гараже» интересна с нескольких позиций. Во-первых, музей представляет собой одну из ведущих институций на пространстве СНГ, связанных с современным искусством. Здесь выставляются известные западные художники, и служба в музее – прекрасная возможность вплотную познакомиться с работами, которые вряд ли можно увидеть где-либо еще.

Наша аудитория достаточно скованная, люди часто стесняются подойти и расспросить смотрителя о работах, представленных в выставочном пространстве, о мероприятиях, проходящих в музее. Наверное, это связано с тем, что посетители боятся выставить свое незнание напоказ – но для этого и работают смотрители, чтобы донести информацию о художнике и его творчестве (помимо контроля за сохранностью произведений искусства).
Бывает, что посетители не понимают, возмущаются – это нормальный рабочий момент. В музее каждый имеет право на свое мнение. Задача смотрителя в таком случае – пояснить, в чем прелесть того или иного объекта.

За то время, что я работаю в музее, аудитория стала шире, и к нам стали приходить люди достаточно далекие от современного искусства. Значит, «Гараж» выполняет свою образовательную и просветительскую функцию.

Идеальный посетитель – это человек, интересующийся искусством, который не трогает экспонаты, и, прежде чем совершить неочевидное действие, спрашивает на то разрешение у персонала.
Мобильный телефон – обязательная вещь у посетителя. Если по условиям, на которых предоставляются работы на выставку, произведения искусства нельзя фотографировать, люди зачастую обижаются. Больше делают селфи на фоне работ, чем фотографируют сами экспонаты. Но человека можно понять. Возможно, это снобизм, но подавляющему большинству хочется показать себя с лучшей стороны, это элемент создания своего виртуального образа. Выкладывая фото с выставок, посетители сообщают окружающим, что им интересно современное искусство, что они обладают необходимым для его восприятия уровнем интеллектуального развития.

За время работы в музее я стал намного спокойнее относиться к некоторым вещам: когда мимо тебя за день проходит несколько тысяч человек, то учишься проще относиться к неприятным проявлениям их натуры.

Бывает всякое — летом 2016 у нас проходила выставка «Единомышленники», и перед работой Барбары Крюгер молодой человек попытался покончить с собой. Мы вызвали «Скорую», и охрана оперативно отреагировала.

Мне очень нравятся временные выставочные проекты Еврейского музея, они привозят громкие имена; галерея Гари Татинцяна – он тоже привозит титулованное искусство, и само собой я посещаю галереи «Винзавода», ММОМА и МАММ. Жду выставку Герхарда Рихетра, он – один из самых известных и высокооплачиваемых сейчас художников, и взглянуть на его живопись интересно. Наверное, нет смысла ждать интересных мне художников в Москве, надо собираться и ехать смотреть искусство в Европе и США.

Ольга Дроздова

67 лет, работает смотрителем в ГМИИ имени А.С. Пушкина 10 лет.

Раньше я всегда стояла в очереди в музей, а когда вышла на пенсию, то пришла сюда. Сын спросил, почему я выбрала Пушкинский, а не Третьяковскую галерею, которую знаю с детства, но здесь такие выставки, которые редко где увидишь.
Мы, старое поколение, много читаем, много знаем, а сейчас, когда разговариваю с внуком, ощущение, будто на разных языках общаемся. Работая здесь, мы словно в красоте купаемся, а люди после посещения музея уходят в хорошем настроении и отдохнувшие.

Приходит много посетителей, которых, например, привлекает Рафаэль, но они не знают, что это вообще за музей, что в нем собрана коллекция западного искусства, что он не был никогда дворцом, что его изначально строили как университетский музей. Приходится рассказывать. Конечно, всех смущает имя Пушкина, дети бегают и спрашивают: «А где же сказки?». Посетители часто спрашивают, что здесь было раньше, копии это работ или слепки, репродукции; почему, если картины ценные, то висят без стекла? Они пытаются заглянуть за рамы, высматривают, говорят, что раз это подлинники, тут должен чуть ли не ОМОН стоять. Есть и те, кто спрашивает: «А где импрессионисты висят?» Так их уже десять лет как перевезли в отдельное здание. 

Иногда мы удивляемся, что сегодня будний день, а народу столько же, сколько и в выходные. Кто-то приходит до службы, а кто-то отдыхает здесь после работы. 
Идеальный посетитель перед тем, как идти в музей, должен хотя бы прочитать о нем, о выставке, быть подготовленным. Сейчас стали очень много фотографировать. А зачем? Выложить в интернет, кому-то переслать, показать – это одно дело, а когда снимают себя на фоне работ? Многих эти фотосессии раздражают, мешают картины смотреть.

Стараемся до и после работы обсудить, что больше понравилось. Для нас кураторы проводят специальные экскурсии, чтобы мы были в курсе. Если нас спросят о каком-то непонятном слове для специалистов – ответим; или, по крайней мере, будем знать, к кому отправить. 

Мы бережем наше достояние. Говорим, что слепки нельзя трогать, им больше 100 лет. Когда ездишь за границу и видишь подлинники, то понимаешь, насколько хорошо сделаны слепки. Когда я была в Лувре, то прочитала, что «в музей мы приходим не только образовываться и наслаждаться, но и с уважением относиться, беречь то, что было до нас». 

Многие люди приезжают специально ради какой-то одной картины; но бывают и те, кто впервые попадает в музей. Не очень нравится, когда забегают со словами: «Мне до поезда осталось немного времени, некуда пойти, пришел посмотреть». Хочется, чтобы в музей приходили не просто так. 

Надежда Алексеева

77 лет, работает смотрителем в Третьяковской галерее 17 лет. 

В декабре исполняется 18 лет моего служения здесь. Всю жизнь отработала технологом в издательстве «Искусство». Выйдя на пенсию, пришла сюда смотрителем. В 90-е годы, как и все, искала в газетах объявления о работе, и тут мне предложили устроиться сюда. Я – смотрителем? Молча стоять в течение большого периода времени? Я человек общительный, коммуникабельный. Но решила попробовать. Мне выпал самый богатый лотерейный билет. За время работы здесь я окунулась в мир искусства, сжилась с ним. Считаю, что мне перепало великое счастье.

Я не представляю себе работы вне зала. Все 62 зала галереи – все мое. Конечно, как смотритель я должна следить за состоянием зала, за поведением посетителей, но удается немного слушать экскурсоводов. Пора бы, наверное, уходить, не знаю, прилично ли в таком возрасте работать, но я еще способна и не хочется покидать это место. Часто посетители говорят обо мне: «О, живые глаза, давай подойдем, спросим». 

Не всегда понимаю, хорошо ли вообще фотографировать? То, что видишь глазами, не сравнится со снимком. Но приезжающим из очень большой глубинки это ценно. Другое дело, когда начинают позировать на фоне картин – это не очень симпатично. 
Я поделила для себя тех, кто ходит в Третьяковку, на несколько типов: старожилы, которые здесь паслись буквально с начальных классов, огромное количество иностранцев – и тут возникает чувство гордости за национальное искусство. Наверное, нет ни одной приезжающей группы, которая бы не посетила Третьяковку. Молодежи много – очень приятно, что, несмотря на плотную работу и разнообразные события, молодые люди все равно приходят. Командировочные приходят. 

Сейчас очень много китайцев, они очень шумные, их много – правда, сейчас стали потише. Когда еще было запрещено фотографировать, они все равно умудрялись, хитрили; но они так смотрят картины, что многим бы поучится. Мне нравится, как они смотрят. Тут меня один китаец спрашивал, не могла бы я сказать о картине хоть несколько слов на китайском языке…
Хочется, чтобы люди уходили отсюда с ощущением праздника, не только от искусства, но и мы ему помогли, окружили заботой, подсказали, что лучше посмотреть, предложили маршрут в зависимости от времени – иные ведь очень стеснительные.
Конечно, хотелось бы знать язык, историю, например, чтобы помогать в зале с портретами императоров. Это не входит в наши обязанности, но было бы замечательно. И вообще, смотритель – лицо галереи.

Обожаю целенаправленных посетителей, которые, например, спрашивают, вот хочу посмотреть Сурикова и Репина, куда мне пройти? Хотя и тепло отношусь к тем, кто доверительно на ухо шепчет, «я живу в Москве и впервые здесь». Не надо стесняться. Вы уже здесь. 
Не нравится, когда люди проходят, совсем не глядя по сторонам. Да, может быть, есть залы, которые непонятны, к ним надо быть подготовленным. Бывают люди, которые входят в зал и сразу идут в следующий. А здесь «Троица» Андрея Рублева висит. 
Хожу в ГМИИ регулярно, поставила себе задачу ориентироваться там так же, как и в Третьяковке. Очень люблю литературный Пушкинский на Пречистенке (Государственный музей имени Пушкина), Царицыно, к Андрияке забегаю. Когда бывает три дня выходных или отпуск, езжу в Питер, посещаю Русский музей.
За время работы здесь я изменилась даже характером. Тут все проблемы забываются. Мне кажется, что все вообще ерунда, а выше искусства ничего нет. 

Был один посетитель, он еще и внешне привлекал внимание, регулярно приходил в зал Куинджи, заходил в графику. Побудет в зале, походит немного в соседних – и опять возвращается. Как-то я его спросила: «Вы так часто ходите, это у вас профессиональное, что-то пишите, или просто потребность?». И он отвечает: «Для меня ходить в галерею – как в баню». Это очищение. 
Был посетитель, которые постоянно приходил к «Троице» и стоял в течение всего дня с самого утра. Если подходили экскурсии, он деликатно отходил в сторону.

Вадим Андреев 

23 года, хранитель в Мультимедиа Арт Музее, работает 2,5 года.

Изначально пришел сюда, потому что люблю фотографию. Работа привлекает простотой, общением с людьми и множеством мероприятий, куда приходят знаменитые люди, с ними можно пообщаться, что-то узнать. Когда у нас гости, я много у них всего спрашиваю, с ними интересно. 
Обычные посетители не так часто задают вопросы. Мы даем справочную информацию, но можем дать и рекомендации, если попросят. Иногда интересуются, что за выставка, или сами что-то рассказывают о ней.

Идеальный посетитель должен быть спокойным. Есть такие, которые не понимают ценность экспоната, могут пытаться его потрогать. Здесь всегда все фотографируются. В нашем музее это разрешено. Люди могут ползать на коленках, ложиться на пол, чтобы найти лучший ракурс, интересно за всем этим наблюдать. Практически каждый день приходят такие. Но чаще всего делают селфи. 
Если раньше у нас бывала только молодежь, то сейчас появляется все больше пенсионеров. Но это зависит от выставки – на советскую фотографию, конечно, приходило много людей старшего возраста, на выставки современного искусства или современной фотографии больше идет молодежь. 

В дни, когда в музей пускают бесплатно, часто возникают конфликтные ситуации, ведь публика шире. Приходят и те, кто не понимает, что трогать экспонаты нельзя. Есть люди, которые начинают возмущаться, когда им запрещаешь что-то. Бывают посетители, высказывающие свое недовольство музеем нам, смотрителям.

Поработав в музее, теперь обращаю внимание, как в других местах висят фотографии, как выстроен свет. К сожалению, сейчас в музеях проходит мало интересных выставок.
Каждый раз, когда монтируют новую выставку, всегда ее обсуждаем, разговариваем, ищем дополнительную информацию, чтобы рассказывать о ней посетителям. 

Когда в музее шла выставка «Русский космос», то многие пожилые люди подходили и рассказывали мне что-то. Например, как они встречали космонавтов, или из чего сделана капсула, в которой космонавты спускаются на Землю. На выставку привезли настоящую капсулу, в которой Гагарин прилетел из космоса, но не все верили, кто-то кричал, что это неправда, рвались потрогать ее со словами: «А что ей будет, она же в космосе была!»
По идее, мы можем рассказать только часть информации, остальным занимаются экскурсоводы. Но если я знаю о выставке много, и меня будут специально расспрашивать – могу отвлечься и провести экскурсию. 

Толкачева Галина Юрьевна

60 лет, работает в должности смотрителя Третьяковской галереи на Крымском валу 2,5 года.

Десять лет назад была здесь на выставке Айвазовского и поняла, что на пенсии хочу работать именно здесь. Каждый раз, когда я прихожу на работу, мне несколько тысяч человек говорит «Здравствуйте!», то есть, желают здоровья, а в конце рабочего дня говорят «Спасибо». Это здорово. 
Здесь сама обстановка галереи, аура, запах – все располагает к наслаждению картинами. Может быть, люди устали от компьютеров и им хочется вернуться к оригиналу – тогда они приходят к нам. 

Даже когда у человека плохое настроение и он чем-то недоволен – к концу просмотра у него все гасится. Мы деликатно относимся к посетителям, сами первыми стараемся не заговаривать с ними, только когда видим, что им нужна помощь. 
Постоянно спрашивают про «Черный квадрат»: «Настоящий ли он, сколько стоит, а что под ним?..»

Много молодежи, и с ними интересно – такие каверзные вопросы задают. Их интересует все – сколько стоит картина, сколько жен у художника, его личная жизнь, отчего умер. Как у почемучек – сыпется поток вопросов; но все вопросы культурные, нетактичных не задают. 

Мы – первооткрыватели, самые счастливые люди. Лучшее событие в галерее – открытие новой выставки, это как рождение ребенка. На открытии мы получаем самые первые, свежие, сильные впечатления. И еще огромное событие, когда открывают картину – открывают специальный ящик, в который она упакована. Это как снять колпак с блюда – и сразу полетит аромат; так и здесь – аромат картины. Когда открывали «Девятый вал» Айвазовского, хотите верьте, хотите нет, мурашки пробегали по коже. Десять лет я мечтала ее увидеть, а тут еще и присутствовала при открытии.
За время работы сильно изменилась: помолодела, стала меньше болеть, почувствовала себя очень счастливой женщиной. Раньше я работала директором ЗАГСа, и там научилась любить людей такими, какие они есть. Когда видишь, что посетитель благодарит меня, и в глазах у него счастье, мне этого достаточно. 

Редко когда у человека нет с собой мобильного телефона. Но я считаю, что лучше не фотографировать, а набираться впечатлений. Иногда чувствуешь, что некоторые пришли только для того, чтобы себя сфотографировать. 
Приятно, когда идет несколько поколений: внуки, родители, бабушка и дедушка. Особенно когда гидом является ребенок, а родители его внимательно слушают. В выходные дни приходит очень много семей. Чувствуется, что когда на семейном совете решают, куда пойти, Третьяковка выигрывает. 

Я, наверное, как влюбленная в нашу галерею, отношусь к ней, как к совершенству – будто смотришь на горы и не хочешь ничего переделывать, просто любуешься.