«Жена смотрителя зоопарка»: про уродов и зверей
В прокате — чересчур простая, но зато понятная драма о животных и холокосте.
Антонина Жабинская (Джессика Честейн), тихая жена владельца Варшавского зоопарка, общается с людьми хуже, чем с тиграми, слонами, обезьянами и жирафами. В 1939 году Польшу оккупируют, Варшаву бомбят, евреев сгоняют в гетто. Любимый зоолог Гитлера, герр Хек (Даниэль Брюль), забирает выживших редких животных в немецкие зоопарки. Чета Жабинских устраивает на освободившейся площади свиноферму. Пользуясь тем, что свиней надо кормить, они забирают из гетто помои и в них вывозят несчастных евреев.
На роль Антонины новозеландская режиссерка Ники Каро выбрала американскую звезду, Честейн. А на роль Яна Жабинского, собственно, владельца зоопарка, главы семейства, организатора всего процесса эвакуации, — безвестного бельгийца Йохана Хелденберга. В этом плане Каро полностью следует стандартному феминистическому пути. Муж сначала злобствует и необоснованно ревнует жену к немцу, который к ней подкатывает, а потом на всякий случай вообще пропадает ближе к концу (типа уходит в польское сопротивление), чтобы не мешать Антонине переживать за секретных жильцов.
Режиссерской мудрости Ники Каро хватает только на элементарные, хоть и понятные, выводы. Женщины — сильные, звери — милые, холокост — это ужасная трагедия.
Впрочем, самоирония в данном типе исторических картин традиционно неуместна. Тема холокоста, конечно, жуткая и невыносимая, смотреть об этом фильмы реально тяжело. Но однажды Спилберг снял гениальный «Список Шиндлера», эмоционально просчитанное, но глубочайшее кино. С тех пор манипулятивность в фильмах о евреях не считается предосудительной. Тем более, что остались еще неизвестные и невыдуманные истории невероятных военных подвигов во имя жизни.
Но по истории Жабинских авторам вроде бы и добавить нечего. Сначала добрые люди, которых потом провозгласили Праведниками мира, выхаживали экзотических животных, а потом, простите за невольную параллель, спасали евреев. Впрочем, даже после разграбления зоопарка в кадре все равно гуляют премилые звери. Например, одним из главных персонажей становится девочка, изнасилованная немецкими офицерами, которую героиня Честейн спасает от депрессии, когда дарит ей кролика.
Ровно из-за авторской робости кино вроде бы не показывает ничего дурного, но при этом не вызывает естественных сострадательных чувств. Как это часто бывает, самый сильный момент в фильме случается только на исторической справке на титрах, где выясняется, что за всю войну из сотен евреев, что спаслись в зоопарке, погибли только два человека. А так всей режиссерской мудрости Ники Каро хватает только на элементарные, хоть и понятные, выводы. Женщины — сильные, звери — милые, холокост — это ужасная трагедия, а праведники мира — святые люди. Не то чтобы мы этого не знали, конечно, но забыть об этом было бы непростительно.