«Идеаль»: гимн импотенции Фредерика Бегбедера

Октав Паранго (Гаспар Пруст), тот самый хлыщ из «99 франков», ушел из рекламы и стал модельным скаутом. Он ищет глупых девок в России и продает за рубеж, все это делается на деньги русского олигарха (Алексей Гуськов). Его вызывает в Париж косметическая компания «Идеаль» (очевидная пародия на L’Oreal) и требует срочно найти новое лицо фирмы, потому что предыдущая девушка засветилась в домашнем нацистском порно. Октав опять едет в Россию, участвует в разнообразных оргиях, а потом находит собственную дочь.

Фредерик Бегбедер — фигура эпохальная, но для эпохи уже, к счастью, ушедшей. Когда-то он придумал формат вызывающей книжки про гламурный мир, где бездари получают миллионы за креатив, тратят его на порошок и шлюх, но все это время у них сердце болит-надрывается от переносимых душевных терзаний. «99 франкам» в свое время сильно повезло с экранизацией: там снялся Жан Дюжарден, будущий оскаровский лауреат и главная французская звезда. Потом отгремела и сгинула вместе с кризисом эпоха гламура, отчасти вдохновленная и Бегбедером; затем и пост-гламур исчез. А Бегбедер остался, все такой же плейбой, с женой-моделью, уже 50-летний. Работает в менеджменте французского мужского журнала Lui с голыми сиськами на обложке. Из последних сил всасывает последние крохи своего былого успеха: вернулся в кино, экранизировал вот собственный литературный труд.

Фредерик Бегбедер — фигура эпохальная, но для эпохи уже, к счастью, ушедшей.

Вдохновила Бегбедера в основном популярность его творчества в России. Регулярно он играет здесь бессмысленные, но очень популярные DJ-сеты. Что и говорить, даже эпигона Минаева здесь до сих пор любят. Правда, весь фильм режиссер предусмотрительно снял в Венгрии, так было дешевле. Хотя бюджет тратить было в общем-то не на что. Основной спецэффект, который, видимо, до сих пор поражает воображение француза — голая женская грудь, на крайний случай — задница. Чем дальше движется не приходящий в сознание сюжет, тем больше их появляется в кадре. Кульминация бессмысленной пошлости происходит в сцене вечеринки олигарха-идиота, который якобы выстроил у себя в доме американские горки, где каждого посетителя поят голубой водкой с подмешанным кокаином.

Словом, по жанру «Идеаль» недалеко отходит от типичных взрослых американских комедий типа «Мальчишника в Вегасе», разве что стоит вариант Бегбедера дешевле, да и выдумки в нем сильно меньше. На оригинальность автора прошибает только в тех местах, где речь снова идет про рекламный бизнес. Там он может якобы цинично схохмить (рекламный слоган: «Идеаль. А страшные пусть сдохнут»). А в остальном — стандартная обнаженка и бесстыдная сценарная чушь. Внутренняя драма героя легким движением превращается во внешнюю: оказывается, больше у Октава банально не встает. Потому он и пускается вглубь России, где на речке Волге, которая здесь шириной с небольшой пруд, находится его забытая дочь. Кстати, горячо надеемся, что Октав все же не до конца является альтер-эго автора, и у настоящего Фредерика с потенцией все в порядке.

Вообще грустно наблюдать за таким быстрым падением человека из прошлого. По итогам «Идеаля» оказывается, что Бегбедер — никакой не Мольер XXI века, которого он продолжает из себя корячить, а просто старый, неликвидный и отвратительный мужик. Не осталось никакого мира, где Бегбедер еще считался бы циником или сатириком. Какой к черту цинизм, где школьники-атеисты — и те поболее нигилисты, чем он со своим Октавом Паранго. Жизнь человечества ускоряется, и от творчества Бегбедера веет уже какой-то вековой пылью. Так же сейчас воспринимается гедонизм какой-нибудь Марии-Антуанетты: как беспредельный анахронизм, историческая ошибка, которую решила справедливая гильотина.