«Почему кто-то приходит и решает, где мне жить?»: монологи жителей пятиэтажек

Марина Панина

Я живу в районе Нагатинский затон, в доме 10, корп. 1 на улице Якорная. Это кирпичная пятиэтажка 1961 года. Формально она относится к серии, которая строилась при Хрущеве. Дом попал в предварительные списки под снос, по которым будет проводиться голосование с 15 мая по 15 июня, где жители должны выразить свое желание: за снос или против.

Я общалась с соседями, и большинство из них против. Наш дом однозначно не аварийный, не ветхий. Возможно, он требует ремонта, но точно не капитального, который по планам должен быть еще не скоро. В доме толстые кирпичные стены, отличная звуко- и теплоизоляция. У меня в квартире тепло и тихо. Коммуникации не замурованы в стенах: это обычные теплые чугунные батареи, которые я могу поменять, если захочу. К тому же достаточно высокие потолки — 2,70 метра. Да, маленькая пятиметровая кухня и небольшой санузел. Но я покупала квартиру сама, я ее выбирала и была к этому готова. До того, как эта история поднялась, я и не думала, что дом могут снести. Я читала, что срок годности этих домов не 25-30 лет, как говорят власти Москвы, а порядка 100-150 лет.

Я купила здесь квартиру семь лет назад, причем специально выбирала именно в этом районе, пересмотрела очень много вариантов и остановилась на этой. Моя квартира очень уютная, мне в ней хорошо. Утром я еду из дома на работу 30 минут, учитывая все пробки. До центра достаточно близко, рядом парк, река, и сам район очень зеленый. Это важный момент. Потому что если будут сносить дома, то вся зелень потеряется, а останутся лысые пятна. И так дышать нечем. Дом небольшой, всего 80 квартир, поэтому нет никаких проблем с парковкой.

Причин для переезда у меня нет. И свободных средств, чтобы переезжать и делать заново ремонт, тоже нет.
 

Николай Белов

Я живу в классическом сталинском доме 17 на Осташковской улице 1937 года постройки с высокими — три с лишним метра — потолками. Дом из красного кирпича с толстыми 65-сантиметровыми стенами. Раньше в нем располагались казармы погранинститута, а в 1987 году его полностью реконструировали и переделали в жилой. Перекрытия, коммуникации — все относительно новое. Согласно заключению, износ дома составляет всего 23%. Это очень мало. Мониторинг ведется каждые 5 лет, а последнее заключение получили в 2012 году, с тех пор ничего не изменилось.

У нас всего 44 квартиры в доме, и 32 из них против сноса. По телевидению и в прессе говорили, что реновация коснется ветхих хрущевок, а потом мне друг сказал, что собираются снести четырехэтажные дома. Я побежал в управу своего Бабушкинского района, где мне подтвердили, что дом будет снесен. А пожелания и мнения жителей не важны, даже сказали, куда будут переселять. Притом что нет еще закона, а программа не принята и не утверждена. Переселять хотят недалеко, но в многоэтажный муравейник серии П44-Т на улице Летчика Бабушкина, 41.

Я 10 лет здесь живу. Покупал квартиру, искал именно малоэтажный сталинский дом, это мой вкус, хотел здесь жить. Семь лет выплачивал ипотеку, это было трудно, во всем себе отказывал. Почему сейчас кто-то приходит и решает, где мне жить? Я должен куда-то съезжать, хотя дом в идеальном состоянии и большинство собственников против. Здесь хороший зеленый район, рядом парк в пойме реки Яузы. Все реки в Москве текут с севера, ветра тоже дуют с севера, поэтому тут очень хороший воздух, что сразу ощущается. Кроме того, это не хрущевка, а сталинка, соответственно никакого выигрыша в метраже нет. В новом доме квартиры такие же по метражу или даже меньше, чем у нас.

Тамара Нордштрем

Я живу в Измайлово, в доме 17 на 3-й Прядильной улице. Это нетиповой кирпичный дом, построенный в 1958 году. По проекту он был восьмиэтажным, но тогда были проблемы с лифтами, и дом построили пятиэтажным. В 1980-е установили лифт, причем внутри дома сделали шахту, а три года назад его поменяли на новый. Я, как и большинство жителей нашего дома, была уверена, что программа «Реновация» нас не коснется. Наш квартал застраивался кирпичными домами и блочными еще до начала панельных застроек.

Дом в прекрасном состоянии: у нас просторные квартиры, высокие потолки, большие окна. Это сталинка, где большинство людей сделали хорошие ремонты и, как я поняла, мало кто хочет уезжать. Но в то же время в доме еще остались коммунальные квартиры, жители которых очень хотят, чтобы их расселили. А сейчас по всем документам наш дом проходит как типовая пятиэтажка. Изначально дом строился для работников Измайловского парка, которых переселяли из бараков и частного сектора в Измайловском лесу. Я выросла в этом доме, здесь жили мои дедушка и бабушка. Помню, как в детстве ходила бесплатно на аттракционы в парк, потому что там работала соседка и все друг друга знали. Я жила в других домах, в новостройках и в коммуналках. Сейчас это не единственное мое жилье, но самое комфортное. Здесь тихий зеленый район, в котором приятно жить.

Я просто в шоке от того, что наш квартал собираются снести. Хотя рядом, на 7-й парковой, есть бараки, где люди по 20 лет сидят на чемоданах и мечтают о переселении, но они не включены в эту программу. Самое возмутительное — оказывается, мы сами попросили, чтобы нас снесли. Я обхожу соседей, опрашиваю всех, звонил ли кто-то, но никто никому ничего. Тишина полнейшая. Я против переезда, потому что не верю, что кто-то хочет обо мне позаботиться. Обещали, уверяли, что в нашем районе не будет платных парковок, однако теперь на всех улицах, маленьких и больших, в нашем районе платные парковки. Потом, говорят, что нас будут переселять в пределах нашего района, но в нашем районе нет ни одной стройплощадки. Около станции метро «Измайловская» снесли панельную пятиэтажку, а люди поехали в Гольяново или в лучшем случае в Лосиный остров.

Я не верю, считаю, что это очередной распил денег, в котором мы, если будем молчать и не подавать никаких задатков собственников, можем пострадать.

Василий Сонькин

Мой дом находится на Бойцовой улице 24, к. 3. Это пятиэтажный дом постройки 1950-х годов. Я въехал сюда в августе 2015 года. Здесь очень спокойно, тихо, хороший воздух, так как рядом «легкие» Москвы — Лосиный остров, а это настоящий глухой лес, в котором можно никого не встретить. Есть нормальная инфраструктура с магазинами и кофейнями. В районе и в частности в нашем доме много родителей с детьми.

Я говорил с соседями про эту программу реновации — все очень расстроены и боятся, потому что любят свой дом. Он не хрущевка, не трущобы, ему, несомненно, нужен ремонт и поддержка, но это потому что возраст. Пожилым людям тоже нужна поддержка.

Насколько я знаю, моего дома в списках на снос нет, но есть все остальные в квартале. Думаю, один наш дом не оставят, если все остальные снесут. Мы же не будем жить на стройке. И вообще: непонятно, выдержит ли дом, если вокруг него все будут разрушать и строить. Соседи рассказывали, что когда под ним метро проводили, люди боялись, как бы дом не развалился.

Я понимаю, что это идеальное место для девелопера, у которого есть хоть сколько-то мозгов. Рядом лес, метро в трех минутах, от дома до центра я доезжаю за четверть часа. Естественно, это очень привлекательная территория, здесь можно построить невероятный жилой комплекс и продавать за безумные деньги.

Программа реновации, строго говоря, нужна. Есть дома в жутком состоянии, которые действительно пора сносить, расселять, а людям давать новые квартиры. Но это касается домов, построенных на очень короткий срок и максимально дешевыми средствами, чтобы увеличить жилищный фонд. В этом была суть хрущевок. Моя главная претензия не в том, что программа существует, а в том, как ее доносят. Я никогда не видел, чтобы коммуникация со стороны мэрии была такой, как сейчас.

Ну, и я против того, чтобы мой дом сносили. То есть вообще-то, это не моя квартира, я ее снимаю, но хочу прожить в ней еще лет десять.