Владимир Долгий-Рапопорт: «У нас есть амбиция — изменить физкультуру»

В 2013 году креативный директор рекламного агентства Владимир Долгий-Рапопорт обнаружил, что в Москве нет футбольной секции, куда он был бы готов отдать своих детей. Тогда вместе с другом Александром Борзенко он решил создать собственную секцию. Позже она превратилась в академию футбола #TagSport в «Лужниках», а потом к ней добавились женская футбольная школа GirlPower и собственная школа тренеров. Сейчас в школах Долгого-Раппопорта тренируется порядка трехсот детей в группах от 2 до 4 лет и около двухсот женщин.
 

Про школу

Идея школы пришла, когда я хотел найти для своих детей спокойное место, где они смогут просто научиться базовым вещам, чтобы чувствовать себя комфортно, играя во дворе и в школе. Я тесно общался с ЦСКА и «Спартаком» и понимал, что их академии — это еще как-то осмысленно, потому что они готовят футболистов, а все районные секции — это какой-то ад и ужас. Но я не хотел отдавать их туда, где из них сразу начнут делать футболистов.

Потом я встретил Аллу Филину.  Вот уже четыре с лишним года мы вместе делаем #TagSport и три с лишним — GirlPower. Она, в отличие от меня, профессиональный лицензированный тренер, при этом она не из футбольной среды. Мотив получить лицензию у нее был такой же, как у меня, когда я решил сделать секцию. У Аллы более академичный подход: она не сразу что-то делает, она сначала изучает.
 

О работе с детьми

Мы оцениваем игру каждого ребенка индивидуально. Не важно, проиграла команда или выиграла, главный вопрос: хорошо ли сыграл ты? Если ты хорошо сыграл, то какая разница, какой счет? Поэтому мы учим наших родителей спрашивать ребенка, не выиграл он или проиграл, а как он сыграл. И дети очень сильно меняются. Они видят, что да — ребенок рядом может обыграть пятерых и забить, но сейчас я не дал забить, и ко мне все подбегают и радуются за меня. Когда кто-то другой забил, мы радуемся за него, мы одна команда. Ни в коем случае никто не скажет ничего плохого, если ребенок ошибся. Мы не критикуем детей за ошибки, мы критикуем за отсутствие попытки. Ошибиться может любой.
 

Про задачи школы

Наша задача — сделать так, чтобы ребенок любил футбол. Да, у нас есть амбиции создать сколько-то звезд. У нас занимаются дети, у которых есть шанс на профессиональную карьеру. Но эти шансы не то что не очень высоки, они очень сложны. С момента, когда ребенок проявляет талант в возрасте 6-7 лет, до момента, когда он становится профессиональным футболистом в, допустим двадцатилетнем возрасте, его ждут 14 сложнейших лет: от пубертата, который ломает ребенка очень сильно и физически, и психологически, до всего остального — там миллион вещей, которые могут помешать ребенку стать профессионалом.

«В России футболом занимаются четыреста с лишним тысяч детей. По независимым оценкам, эту цифру можно увеличить в два раза».

У нас сейчас есть большая амбиция — изменить физкультуру. Физкультура исторически по-идиотски устроена, потому что школы управляются Министерством образования, а спорт — Министерством спорта. Зачем в школе нужны уроки физкультуры — непонятно. Чтобы ребенок был спортивным? Я вас умоляю, я был на этих уроках. Вот как они пришли — эти спортивные, а эти неспортивные — вот таким же строем они и ушли — эти спортивные, а эти неспортивные. Мы хотим, чтобы уроки физкультуры превратились в уроки спорта с его базовыми видами.

Про трудности

Аренда полей — главная проблема, с которой мы все время сталкиваемся. Это дорого, это недоступно, это не позволяет нам быстро масштабироваться. Мы долгое время тренировались на Таганке. А потом в силу непростых обстоятельств были вынуждены оттуда уйти и перешли в «Лужники», где счастливо существуем уже два или три года. Это не единственная проблема, но большая.

Еще одна сложность — тренеры. Люди, которые приходят к нам хоть с тренерской корочкой, хоть без нее, не соответствуют нашим представлениям об идеале до такой степени, что в сентябре прошлого года мы открыли собственную тренерскую школу. К нам записались 40 человек, из которых мы отобрали 15, из них восемь получили работу. Все эти восемь впоследствии прошли обучение в РФС за наш счет.
 

Что не так с тренерами и футбольными академиями

Как люди становятся тренерами? Вы приходите в футбольную академию, там из вас пытаются сделать футболиста. Когда к шестнадцати годам не получается, вы оказываетесь на улице, ничего, кроме футбола, не умеете, ничего особо не знаете. Тогда вы идете в футбольные тренеры, получаете лицензию и тренируете ровно так, как тренировали вас.

По сути РФС не занимается обучением, просто у них лицензирование проходит в форме обучения. В том числе потому, что нет качественных тренерских курсов, иначе они бы просто экзамен проводили. И это глобальная проблема всего российского футбола.

В академиях профессиональных футбольных клубов есть задача — отсеять большинство и получить двух-трех звезд. Не важно, правильная это задача или неправильная, но они ее решают, давая максимальные физические и психологические нагрузки. Те, кто прошел через это, считают, что только так и можно тренировать. А когда мы говорим про любительский уровень, то единственная задача — сделать так, чтобы ребенок любил то, чем он занимается. В России, по оценкам Минспорта, футболом занимаются четыреста с лишним тысяч детей. По независимым оценкам, эту цифру можно увеличить в два раза, то есть под миллион.
 

Про женский футбол

В России нет женского футбола. В российской Премьер-лиге играют восемь команд, это очень мало. Любительского женского футбола почти не существует. Для нас это хорошо, это позволяет нам влиять на то, как он развивается. В этом направлении мы начинаем работать в тесной связке с ФИФА, УЕФА, РФС.

Один из способов развивать женский футбол в стране — это делать так, чтобы девочки и мальчики тренировались вместе и чтобы девочки играли друг с другом и против мальчиков. Мы делаем так в нашей школе. Сначала это было мое интуитивное решение, а потом выяснилось, что это правило УЕФА, и до 12 лет футбол должен быть смешанным.

Проблема женского футбола в том, что он считается незрелищным. И это правда так. Физически женщина отличается от мужчины, и нет вида спорта, в котором женщина бы системно превзошла мужчину. Индивидуально — да, женщина может быть сильнее мужчины, но системно такого не может быть, потому что разное строение тела. При этом женский теннис — зрелищный, потому что там маленькая площадка, и скорости не сильно отличаются от мужских. То есть они, конечно, отличаются, но это не так заметно. В футболе — 100-метровое поле, разница в беге на 10 метров между мужчиной и женщиной будет незначительная, а на 100 метров — уже значительная.
 

Главная сложность в том, что все, включая женщин, считают, что футбол должен быть мужским. Вот с этим мы работаем. Футбол придумали мужчины в Англии, но они придумали его не только для мужчин, но и для женщин тоже. Это было в середине-конце XIX века. Играли и мужчины, и женщины, пусть и отдельно. Потом пришел XX век и войны. Англичане ушли на войну, и играть в футбол стало некому. А женщины не ушли на войну и продолжали играть в футбол. Так как развлечений было немного, на них стали ходить. И когда мужчины вернулись с войны, оказалось, что женские стадионы собирают толпы, а мужской футбол — нет, и им надо снова завоевывать популярность.

Они нашли изящное решение проблемы — просто сказали, что женский профессиональный футбол будет запрещен, потому что это слишком грубая игра для женщин. И на 50 лет — с 1921-го по 1971-й — был запрещен женский футбол. А так как все копировали модель с английского футбола, то у всех не было женского футбола. Кроме американцев, у которых 48% играющих — это женщины, и это очень много. И футбол был мужской, мужской, мужской. И меняется медленно, но меняется. Футбол — дико консервативен. Но это вопрос времени. Раньше не было чернокожих тренеров. До этого не было чернокожих футболистов. Футбол был белым. С расизмом более или менее разобрались. Сейчас нет ни одного открытого гомосексуального профессионального игрока. Но это тоже вопрос времени. Буквально вот-вот кто-то из звезд сделает каминг-аут. Мы все надеемся на Рональду. Серьезно. Было бы круто.