Ольга Свиблова: «Позора не будет»
Многие страны, как правило, предоставляют павильон одному художнику: Британия в этом году покажет Стива Маккуина, США — Брюса Наумана, Франция — Клода Левекье и так далее. Почему у нас опять «коммунальная квартира»?
Опять этот вечный дурацкий вопрос… Потому что Я ТАК СЧИТАЮ! В мире существует огромное количество стереотипов. Причем относится это не только к искусству, но к чему угодно — например, к жарке банальных котлет. Сколько существует рецептов их приготовления, кто-нибудь считал? Провалиться можно и с одним художником, а выиграть — с десятью. Для оценки работы любого куратора существуют объективные параметры: международная пресса, на сколько международных проектов ангажирован художник после показа на биеннале и возросла ли стоимость его работ. Так вот, в прошлый раз, впервые после 1993 года, когда была показана инсталляция Ильи Кабакова, мы получили огромное количество международной хвалебной прессы, стоимость работ представленных художников выросла в разы, все получили интересные музейные предложения. А тогда тоже меня ругали за коллективизм!
Вы прямо держитесь за этот коллективизм руками и ногами…
Да не количество квадратных метров определяют художника, хотя каждый из них, конечно, стремится именно к этому. В этом году мы по-другому организовали пространство павильона. Думаете, мне не присущи сомнения? Сначала я хотела показать наших патриархов — Эрика Булатова или Володю Янкилевского. Но состояние нашего павильона таково, что выставлять музейные работы там невозможно. Просто преступление везти большие холсты в мокроту. Потом я хотела отдать целый павильон Боре Орлову. Но везти деревянные скульптуры в помещение, в котором не выведен грибок, тоже преступно. Когда я попала впервые в этот павильон, обнаружила, что бомжи жгли на полу костры, и здание не сгорело лишь потому, что оно мокрое и пропитано грибком — сырость победила огонь.
Вы говорите, что шли от пространства…
И идеи. Я внимательно изучила установки нынешнего куратора Даниеля Бирнбаума, который задал тему «Создавая художественные миры». Наши художники — Корина, Острецов, Пепперштейн, Молодкин, Журавлев, Шеховцов и Каллима — показывают разные миры, выполненные в разных техниках с разным художественным сознанием, при этом они не только дополняют друг друга, но и удачно работают на контрастах.
А визуально они не поубивают друг друга?
Они не могут убить друг друга в принципе. Мне кажется, получилась удачная комбинация, об успехе которой можно будет судить в первые два дня, 3—4 июня, когда придут випы и пресса. Конечно, определенный риск есть — представьте, что будет, если какое-нибудь бревно в инсталляции Гоши Острецова на пару сантиметров не сойдется с другим, все рухнет. Или если нам не удастся подвести необходимое количество киловатт (нам нужно 50, а павильон рассчитан на 12). Или какой-нибудь сенсор в последний момент все замкнет. Но я абсолютно точно заявляю, что, если все сложится удачно, ни один проект не забьет другой, потому что каждый имеет собственное пространство и изолирован от остальных.
Еще, конечно, вам наверняка достанется за то, что два художника узнали об участии в биеннале за два месяца до дедлайна, а работу Шеховцова, которую он делал специально для фасада, запретили устроители…
Я долго сомневалась и по поводу Кориной, и по поводу Шеховцова. Мы находились с ними в процессе обсуждений, хотя прямые предложения были сделаны за четыре месяца. Уверена, этого времени вполне достаточно — художники, как студенты перед сессией, все делают в последний момент. И временной фактор — всегда отмазка. Алеше Каллиме я предложила участвовать в биеннале два года назад, и проект он придумал очень быстро, а полтора года — ни с места. И никакими силами — ни палкой, ни пряником, ни тем, что сняли ему мастерскую, в которой он потом отказался работать, — сдвинуть его с мертвой точки было невозможно. Как правило, проекты, над которыми работаешь годами, не получаются — теряется какая-то энергетика. Иногда специально надо сказать в последний момент, чтобы получить хороший результат.
Ну а работа на фасаде неужели не была изначально согласована?
Нам разрешили задействовать фасад, но, когда привезли конкретную работу, оказалось, что именно в этом месте именно эту работу вешать опасно. Так что она будет висеть на другом фасаде — больше того, мы для нее строим специальную стенку. Получится даже более выигрышно, потому что основной фасад очень «замусорен» всякими архитектурными элементами. Но в целом я результатами работы всех художников довольна. А что касается упреков… Нет куратора, который мог бы угодить всем, — это абсурд.