«Переделал портрет девушки в череп»: тату-мастера о любви и своей работе

В связи с 14 февраля от людей в основном поступают более или менее примитивные запросы — нанести какие-нибудь маленькие буковки и финтифлюшки. Такие клиенты обычно не до конца понимают, чего они хотят. Скорее всего, они где-то увидели татуировку, которая показалась им прикольной, но они не задумываются о том, что подобный рисунок может быть у нескольких тысяч человек. Иногда таких клиентов можно переориентировать и предложить им что-то оригинальное, выяснив в разговоре, какие у них интересы и увлечения. В итоге клиент говорит: «Я шел за другим, но теперь понимаю, что результат получился крутым».  

Бывает, что клиенты приходят уже с интересными идеями. В моей практике, например, была такая работа: графический орнамент, который изначально представлял собой цельную картинку, и его, как паззл, разделили на две части, одна их которых оказалась у мужчины, а другая — у девушки. По отдельности татуировки выгляделят как самостоятельные, а если их поднести друг к другу, то они как бы соединяются. 

Я ничего не имею против памятных работ, при взгляде на которые нельзя сразу понять, что они сделаны в честь кого-то. Но я не сторонник одиночных татуировок с именем, на практике это плохо заканчивается. Помню, один мой постоянный клиент сильно влюбился и попросил набить имя девушки. Я пытался его отговорить, но он был настроен решительно. Ну, хозяин — барин, я набил ему на ребрах имя его возлюбленной. Кстати, это был даже не сюрприз для нее, они приехали вместе, и она принимала участие в выборе шрифта, так что у меня возникло подозрение, что татуировка была ее инициативой. Через год он пришел перекрывать имя другим рисунком. «Ну что, — спрашиваю его, — не сложилась любовь?» «Не сложилась».

Я ничего не имею против памятных работ, при взгляде на которые нельзя сразу понять, что они сделаны в честь кого-то. Но я не сторонник одиночных татуировок с именем, на практике это плохо заканчивается. 

Вполне возможно, что «любовные» татуировки сближают людей. На определенном этапе развития отношений это прикольно, но надо быть реалистом и осознавать, что в жизни всякое может быть. Так что главное, чтобы потом такая татуировка тебе не мешала.  

Однажды ко мне пришел клиент, который хотел набить тату в память о своей бывшей девушке, к которой у него сохранились теплые чувства. Он принес фотографию заката, которая была сделана во время их совместного путешествия, и я ее скопировал. Для постороннего человека это просто закат, а для клиента это приятное воспоминание. Такие работы мне интересны, а написать «Оля» или «Лена» — это банально.  

Я крайне редко берусь за портреты реальных людей, но и клиенты, которые хотят набить портрет жены или мужа, приходят нечасто. Мне в основном нравится рисовать абстрактные женские лица и помещать их в определенную композицию. А вот тату с изображением детей пользуются некоторой популярностью, и в этом я ничего плохого не вижу: ведь отношения с ребенком сохранятся в любом случае.  

Для меня как для мастера татуировка — это способ самореализации. А если говорить о тату, которые есть у меня самого, то они по большей части напоминают мне о событиях моей жизни.

Мне кажется, татуировка влияет на самовосприятие человека. Вы только представьте: человек двадцать, тридцать или даже пятьдесят лет жил без татуировки, а тут он вдруг приходит к мастеру и делает тату. Очевидно, что в нем что-то «щелкнуло», что-то изменилось. Кому-то это придает уверенности, кому-то его внешность начинает казаться более интересной, но в любом случае человек начинает воспринимать себя иначе.