«В гармонии с наготой»: 5 историй натурщиц

На втором курсе я снимала квартиру с одногруппницей. Мы взяли из приюта кота, и он заболел. Нам срочно понадобились деньги на его лечение, и подруга предложила поработать натурщицами. Это был легкий способ быстро заработать деньги. Кстати, котик выздоровел: оказалось, что у него просто была депрессия из-за того, что мы его мало гладили.  

Натурщицей я работала полтора года. Позировала в Строгановской академии, куда устроилась официально, и в частных студиях.  

Для натурщицы важна уверенность в себе. Ты стоишь обнаженной в необычной для тебя позе и на тебя смотрят тридцать человек — такое давление сможет выдержать не каждая девушка. Сложность, наверное, заключается в том, что нам тяжело объективно себя оценивать. Но стоит взглянуть на себя глазами тех людей, которые тебя рисуют, как сразу забываешь о стеснении.  

© Фотограф Света Этик

У меня были проблемы с восприятием себя и своей фигуры. Скульпторы и художники говорили мне, что у меня идеальная фигура, но первое время я просто не могла в это поверить. Потом стало легче, я начала воспринимать свое тело естественнее. Если раньше мне бывало неловко обнажаться, например, на пляже или у врача, то сейчас я уже забыла, как это — стесняться своего тела.  

Я не работала с фотографами, которые снимают эротические фотографии. Кожа, плетка и все такое — это точно не моя тема. Я никогда не позировала в некомфортных для меня позах, и если бы такое предложение поступило, я бы точно отказалась.  

Одно из самых главных правил — тело модели неприкосновенно. Нельзя трогать девушку, которая стоит обнаженной. Если преподаватель объясняет студентам, как нарисовать какую-то часть тела, то он может показать на нее, но ни в коем случае не прикасаться. Мне приходилось работать только с ответственными и добрыми людьми, которые это правило никогда не нарушали.  

© Фотограф Дмитрий Бирюков

Когда я работала натурщицей, то не воспринимала художников как потенциальных партнеров. Один раз я позировала перед группой, и после сеанса один мужчина пригласил меня поужинать. Я отказалась, потому что я замужем и потому что это странно — приглашать на свидание девушку, которая позировала тебе обнаженной. Мне тогда было очень неловко.  

Чаще всего с художниками и скульпторами у меня складывались дружеские отношения. Они всегда были заботливы и милы. Если мне становилось неудобно, они предлагали присесть или поменять позу. Приносили мне чай, финик, плед — все что угодно, лишь бы я чувствовала себя комфортно. Однажды зимой студенты принесли мне корзинку с клубникой.  

Для некоторых художников я становилась музой. Так было, например, со студентами-скульпторами из одной группы в Строгановке. Они делали с меня наброски, а потом попросили поработать с ними на этюдах. Затем они снова приглашали меня на наброски. С ними у меня возник сильный эмоциональный контакт, и с этими ребятами у нас до сих пор хорошие отношения, хотя я уже не позирую.  

Чаще всего с художниками и скульпторами у меня складывались дружеские отношения. Они всегда были заботливы и милы. Если мне становилось неудобно, они предлагали присесть или поменять позу. Приносили мне чай, финик, плед — все что угодно, лишь бы я чувствовала себя комфортно. 

У меня есть некоторые проблемы с опорно-двигательным аппаратом, поэтому мне было довольно тяжело стоять. Но для одной скульптуры, например, я в общей сложности позировала девятнадцать часов. Был случай, когда я упала в обморок во время позирования: я почувствовала недомогание еще за пару часов до сеанса, а во время работы одна художница использовала сильно пахнущий растворитель. В какой-то момент у меня закружилась голова, и я упала в обморок несмотря на открытое окно. Мне было плохо, но я все равно отстояла этот сеанс.  

Главное для натурщицы — это плавность движения и интерес к пластике. Художники рисуют огромное количество девушек в огромном количестве поз. Стандартные позы, которые мы все знаем по многочисленным фотографиям, они нарисовали очень много раз. Поэтому мне всегда хотелось удивить художников: я принимала необычные позы и не боялась показаться странной или смешной, и это всегда вызывало положительную реакцию у людей, с которыми я работала.   

Необычно видеть результат работы. Каждый художник видит тебя по-разному. Ты стоишь в одной и той же позе девятнадцать часов и представляешь себя одним образом, а потом ты видишь несколько совершенно разных скульптур, каждая из которых отличается от того, что ты представлял. Во всех скульптурах ты похож на себя, но при этом везде ты разный. Скульптура или рисунок — это не твоя копия, а отражение того, как художник тебя видит. Произведение искусства больше не про меня, а про художника.  

Художники рисуют огромное количество девушек в огромном количестве поз. Поэтому мне всегда хотелось удивить художников: я принимала необычные позы и не боялась показаться странной или смешной, и это всегда вызывало положительную реакцию у людей, с которыми я работала.   

Я всегда присылала родителям фотографии работ, которые с меня делали. Они относились к этому как к искусству. Мы с ними договорились только об одном — не рассказывать бабушке о том, что я позирую обнаженной. Мой муж тоже спокойно к этому относился, он понимал, что для меня это способ самовыражения и приобщения к искусству. Он знал, что я никогда не выхожу за рамки рабочих отношений с людьми, для которых позирую.  

Сейчас я работаю психологом в школе. Возможно, мне бы хотелось еще поработать натурщицей: у меня в голове назрело много поз, которые можно показать в набросках, но показывать их некому. Кроме того, я планирую развиваться в профессиональной сфере, и работа в школе тоже накладывает на меня некоторые ограничения: я уже не могу выставлять определенный контент в своих соцсетях, потому что должна максимально оградить детей от этого.