Многоликий. Памяти Рутгера Хауэра

Моряк, десантник, сумасшедший 

Аренд и Тенке Хауэр преподавали в театральном колледже Брекелена, родного города Рутгера, и были большими поклонниками системы Станиславского. Много гастролировали и редко видели своих четверых детей, которых, тем не менее, пытались занять в профессии. В пятнадцать лет Рутгер окончательно пришел к выводу, что актерская игра – для дураков, и сбежал из дома. 

«В первый раз я появился на сцене в восемь лет: был в синей-синей одежде и должен был вести своего слепого отца. Это мне казалось глупым, и действительно это так и было. Когда я смотрел, как играют мои родители, я им не верил». 

Год Рутгер плавал на торговом судне своего деда, научился бегло говорить на нескольких языках, повидал мир. Но моряк из него так и не вышел, несмотря на задатки и желание – Рутгер был дальтоником. Так что он вернулся домой, стал ходить в вечернюю школу и в итоге поступил в театральную школу в Базеле – из которой опять же сбежал после двух лет учебы, на этот раз в армию. Однако десантные войска тоже оказались не тем, что нужно, так что Рутгер впервые в жизни с блеском сыграл ту роль, которая намертво ассоциируется с ним у большинства зрителей — он симулировал душевное расстройство, да так убедительно, что его признали негодным к службе. Рутгер вернулся к театральному образованию, на этот раз в Амстердаме, познакомился там со своей будущей женой, получил место в королевском театре… А в 1968 году его пригласили на маленькую роль в картине «Господин Хаварден», из которой потом вырезали все сцены с его участием.  

«В  первый же момент, когда я очутился перед объективом, понял: это действительно мое!» 

Рыцарь, солдат, Робокоп 

С великим Полом Верхувеном Рутгер Хауэр познакомился, когда получил главную роль в сериале «Флорис». Для нидерландского телевидения в 1969 году этот проект был чем-то вроде «Игры престолов» для нашего времени. Сериалы в те времена снимали неподвижной камерой, Верхувен же работал над «Флорисом» по законам большого кино. Это был красивый и увлекательный рыцарский роман, причем чудовищно дорогой: на него потратили больше миллиона гульденов и все равно не смогли завершить, чем очень расстроили зрителей, который обожали отважного рыцаря Флориса ван Розмундта. И, конечно, актера, который его сыграл, – после выхода первой серии Хауэр проснулся знаменитым. Роль он получил случайно – просто потому, что умел не только играть, но и фехтовать и ездить верхом. Эти навыки ему еще не раз пригодятся – например, в «Леди-Ястребе».  

«Я очень горжусь этой работой. Сначала режиссер Ричард Доннер предложил мне роль плохого парня. Я сказал: "Ничего не знаю, хочу сыграть героя". Он хотел кого-то помоложе. А я говорю: "Зачем тебе моложе? Это же не фильм для подростков. Это история о силе, стойкости и любви, тебе нужен актер с яйцами". Мне вообще комфортно работать со сказочным материалом. Такое на самом деле непросто сделать на экране, и не думаю, что многие актеры справились бы».   

«Турецкие сладости»

Больше десяти лет Хауэр был любимым актером Пола Верхувена, у него он сыграл роли, которые прославили его далеко за пределами родных Нидерландов. Драма «Турецкие сладости», где актер две трети времени ходил нагишом, а потом со смехом говорил, что, мол, это слегка отвлекало, но опыт полезный. Военный эпос «Оранжевый солдат», один из лучших фильмов этой тематики, которому в американском кино примерно соответствует «Охотник на оленей», а в литературе – Ремарк. «Китти-вертихвостка», который, как-то умудряясь совмещать игривость и боль, рассказывает об ужасном положении женщин и борьбе за права бедных. Мы помним Хауэра по ролям маньяков и злодеев – но Верхувен считал, что лучше всего тому удается игра на стороне света. Он мечтал увидеть Хауэра в своем «Робокопе», но, видимо, Бог в это время был на стороне Питера Уэллера: при подготовке картины «Плоть и кровь» Верхувен и Хауэр рассорились в дым и больше никогда не работали вместе. 

Маньяк, робот, советский герой 

К тому моменту Хауэр уже был известен в Голливуде. Там всегда хорошо понимали, как использовать интересную фактуру – так что красавцу-Хауэру с его ледяными глазами и бледной кожей в «Ночных ястребах» досталась роль злодея. И хотя этот боевик получил бешеную популярность, роль всей жизни Хауэр получил на следующий год — это был Рой Бетти в «Бегущем по лезвию бритвы». Для роли рыцаря Рутгеру пригодилось умение драться на мечах. Для роли андроида – дар поэта.  

«Поэзия всегда в моем сердце, и иногда она просачивается наружу. Ридли сказал: "Добавь все, что посчитаешь интересным". Когда я в первый раз прочел сценарий, сцена смерти моего героя состояла из более чем 300 слов технотрепотни. Я оставил два предложения, которые уже были в сценарии, и добавил еще одно: "Все эти мгновения затеряются во времени, как слезы под дождем… Время умирать". Я очень рад, что многие до сих пор могут эту фразу цитировать наизусть». 

Дальше были десятки ролей, в том числе знаменитый «Попутчик», где Хауэр в качестве актерского топлива использовал все свои юношеские кошмары. При этом он считал фильм Хармона полным юмора, «но понять это можно просмотра примерно так с пятнадцатого». Рутгер Хауэр снимался в откровенном треше и фильмах знаменитых режиссеров, его можно было бы назвать эталоном успешной неразборчивости – или отсутствия снобизма. Он подходил к каждой роли как к работе, которую надо просто сделать хорошо, и при этом в каждой находил что-то интересное для себя. Вот две последних работы актера для осознания: Командор в «Братьях Систерс» Жака Одиара и английский посол в «Вий. Путешествие в Китай» Олега Степченко.

А награда у Хауэра ровно одна – «Золотой глобус» за  роль легендарного Александра Печерского в фильме «Побег из Собибора». 

«Со мной в России произошел странный случай. Я отправился в музей, и внезапно одна пожилая женщина упала передо мной на колени и попыталась поцеловать ботинки с криком: "Саша, Саша!.." Пока я приходил в себя, выяснилось, что она обращается не ко мне, а к моему герою из фильма "Побег из Собибора" — его звали Саша».