Хоакин Феникс: «Я хотел, чтобы Джокер катился ко всем чертям»

Исполнитель главной роли в новой картине Тодда Филлипса, Хоакин Феникс, настолько талантливо показывает ужасающую трансформацию главного героя, что многие уже поговаривают о номинации Хоакина на Оскар. «Джокер», самый ожидаемый фильм осени, показывает зрителю, как бездарный стенд-ап комик Артур Флек постепенно превращается в готэмского психопата. Сам актер признается, что не все его интервью проходят гладко: «Чаще всего я стараюсь просто досидеть до конца» — рассказывает он, но в этот раз спокойный и расслабленный Феникс прямо отвечает на вопросы, желая рассказать о своем амплуа суперзлодея DC.  

Насколько тяжело было вживаться в такую роль? 

— Честно говоря, очень. Иногда я читал текст и испытывал сочувствие к герою, а иногда – отвращение. Я ни черта не понимал. Мне было совершенно очевидно, что жалкий и вечно ноющий Артур страдает посттравматическим стрессовым расстройством. Когда на него нападают подростки в самом начале фильма, он замирает подобно статуе, совершенно не пытаясь защититься от избиений. В детстве Артура постоянно били – и невозможно не сочувствовать человеку, прошедшему через такое. Подобный жизненный опыт что-то меняет в мозгу, в образе мыслей, и поэтому я изменил свое первоначальное мнение о герое. В самом начале мне хотелось послать его ко всем чертям.  

Как вы готовились к роли? Вы как-то изучили вопрос психических заболеваний? 

— Да, я посмотрел несколько видео и прочел две книги. Не скажу, какие именно, потому что не хочу привлекать лишнее внимание к преступникам, про которых там написано – они этого не заслуживают. Основная идея заключалась в том, что политические наемники и массовые убийцы обладают схожими типами личности. До 1963 года выделяли две категории таких людей: политические экстремисты и попросту сумасшедшие. Но впоследствии с развитием СМИ появилась куда более разнообразная классификация – вдруг появились люди, жаждущие внимания и дурной славы. Данная категория и заинтересовала меня в контексте «Джокера». С одной стороны, Артур – нервный интроверт, старающийся спрятаться от всего мира. С другой стороны, Джокер – нарцисс, который хочет внимания и признания общественности. Смех создает барьер между Артуром и окружающим миром, в котором царит ненависть, злоба и вся горечь существования, которые и породили его альтер-эго. 

Многие обсуждают, что вам пришлось сильно похудеть для роли. Вас раздражает эта тема?  

— Мне абсолютно наплевать. Для актера потеря веса не просто вопрос внешнего вида и игры — если бы это было так, то худеть попросту не имело бы смысла. Потеря веса сказывается на мировосприятии. Я голоден. Меня охватывает чувство постоянного неудовлетворения, которое так присуще «Джокеру».  

Артур очень одинок. А вы любите проводить время в одиночестве? 

— Эта черта моего героя мне нравится больше всего. В этом одиночестве и заключается его существование. И именно поэтому он вызывает неоднозначное мнение. Сцена в метро – хороший тому пример. Он видит, как к девушке пристают пьяные мужчины. И он не только не вмешивается, но и скрупулезно изучает поведение этих ребят, потому что сам не умеет разговаривать с девушками, — он думает, что подобное поведение приемлемо. Это и вызывает мучительную жалость к персонажу. Он витает в облаках подобно ребенку, чей ум не так развит, как у окружающих его взрослых, и которому постоянно приходится сталкиваться с новым для него в этом мире. В то же время хочется крикнуть: «Идиот, почему твои инстинкты не говорят тебе вмешаться?». Затем у него начинается приступ неконтролируемого смеха, который злит этих ребят, и они нападают на него. Он защищается, и в этот момент мы можем его понять, но через долю секунды он сам становится обидчиком. Еще пара минут, и персонаж будто тянет нас в нескольких направлениях одновременно. И это мне нравится, если честно. 

Смех создает барьер между Артуром и окружающим миром, в котором царит ненависть, злоба и вся горечь существования, которые и породили его альтер-эго. 

Надрывный и пугающий смех — весь фильм буквально пропитан им. 

— Он символизирует часть личности Артура, которую он стремится спрятать, и которая вылезает наружу в его амплуа Джокера. По сценарию, этот смех – последствие психологической травмы. Когда я начал работать с Фрэнсис Конрой, которая исполняла роль матери Артура, что-то в ее игре заставило меня задуматься о том, каково приходилось Джокеру в детстве. Я представлял себе юного Артура, надрывно смеющегося в школе. Представлял, как его мать оправдывает его перед директором, возможно, придумывая несуществующее расстройство. Поэтому мы с режиссером, Тоддом Филлипсом, решили добавить одну реплику в сцену, где Артур разговаривает с матерью: «Ты всегда мне говорила, что я слишком много смеюсь, потому что болен, но это не так, мой смех – это и есть я». Мне показалась очень интересной мысль, что часть нашей личности может мешать нашему же пониманию окружающего мира. 

© Niko Tavernise/Warner Bros.

В «Джокере» угадывается влияние «Таксиста», «Бешеного Быка» и «Короля Комедии» Мартина Скорсезе. Роберт де Ниро и тут играет телеведущего… 

— Мне не нравится упоминание других фильмов, даже если это великие картины прошлого, которые сильно повлияли на всех нас — в любом случае, мы не стремились нарочно к каким-либо аллюзиям. Единственное, что действительно роднит «Джокера» с фильмами 70-х годов, это то, как в нем изображается сложный протагонист: зритель не понимает, что он должен чувствовать. Я не суперкиноман, но мне не хватает этого в современном кинематографе. В фильмах, снятых по комиксам, мотивации и поступки персонажей всегда очевидны: герои или злодеи, но они всегда слишком просты. И, мне кажется, это совершенно не отображает реальную жизнь. Я не против обычных голливудских развлекаловок для зрителя, но через двадцать минут мне обычно хочется просто встать и выйти, потому что этого времени достаточно, чтобы понять, что такой фильм вам больше ничего не даст. Я предпочитаю неопределенность. Я хочу, чтобы «Джокер» заставил зрителя задуматься. 

Единственное, что действительно роднит «Джокера» с фильмами 70-х годов, это то, как в нем изображается сложный протагонист: зритель не понимает, что он должен чувствовать. 

Удивительно, что такой личный фильм сняла крупная студия. 

— Да, это было очень смело с их стороны. Они попросту разрешили Тодду Филлипсу делать все, что ему заблагорассудится. Я никогда не думал о «Джокере» как о блокбастере и относился к нему, как и к любой другой картине в моей фильмографии. У меня очень удачная карьера, и моя работа всегда наполняла мою жизнь смыслом. Я рад, что такие режиссеры, как Тодд Филлипс, делают все возможное в рамках имеющихся ресурсов. 

© Niko Tavernise/Warner Bros.

Будь то фильм Пола Томаса Андерсона, Джеймса Грэя или Жака Одияра — вас всегда тянуло к таким персонажам.  

— Пока живы хорошие режиссеры, которым есть что сказать, я готов быть их рупором. Иногда трудность может быть неким освобождением. Для Тодда Филлипса было непросто получить режиссерское место в «Джокере» с его видением картины, но его усилия воздались сторицей, и это прекрасно демонстрирует сам фильм. В трудных ситуациях человек становится полноценнее и четко понимает, чего он хочет. Так что мне бы точно не хотелось, чтобы мир внезапно стал простым.  

Перевод: Владислав Овчинников