Рецензия на фильм «Калашников»
1941-ый год. Старший сержант Михаил Калашников приходит в себя в полевом госпитале: во время боев под Брянском его танк был подбит, а сам он получил серьезную рану в плечо. Рана затягивалась из рук вон плохо, поэтому парню дали шестимесячный отпуск на реабилитацию и отправили в тыл. Однако до дома Калашников так и не доехал: упросил начальника депо железнодорожной станции Матай, где работал в конце 30-х, дать ему верстак и возможность создать собственный пистолет-пулемет, о котором он начал думать еще до войны…
«Калашников» Константина Буслова — не тот фильм, от которого нужно ждать каких-либо откровений. Тем не менее в нем почти нет ни бряцания оружием, ни диванного патриотизма — собственно, и на том спасибо. Далек он и от исторической белиберды в духе «Танков», и от буйства фантазии авторов «Т-34»: по нынешним временам и то, и другое уже почти подвиг. По сути, «Калашников» — это стандартный байопик, слепленный по расхожим формулам и лекалам, и вряд ли бы кто его заметил, если бы не главный герой.
Впрочем, экранный Михаил Тимофеевич (Юрий Борисов) — не живой человек, а скорее его мифологизированная версия: эдакий деревенский рубаха-парень, чистый душой и наивный сердцем. В босоногом детстве он бегал по деревенским просторам в белоснежной рубахе и ангельскими ручонками мастерил самопал, а его родитель с окладистой бородой благодушно улыбался в усы, глядя на шалости самородка. Потом самородок попадает на фронт — и начинает думать думу о силе русского оружия, которая будет занимать его вплоть до финальных титров, пишет трепетные письма разлюбезной матушке в стиле «а-ля старинушка» и с наивно-упрямым (слегка обиженным) лицом борется с супостатами-тыловиками, не желающими верить в его талант.
При этом фильм как бы невзначай забывает, что до войны Михаил Тимофеевич был женат, а всерьез заниматься изобретениями начал еще в 1938-м, причем его прибор учета моторесурсов танка был рекомендован к серийному производству за год до войны: Калашникова специально вызывали к Жукову для соответствующего доклада, после чего молодой конструктор испытывал прибор в условиях полигона, следил за изготовлением опытных образцов и так далее. Другими словами, к тому моменту, когда нашего героя начинают посещать «думы об идеальном автомате», он уже вовсе не желторотый юнец, у которого крупными буквами на лбу написаны слова «неопытность» и «наивность». Тем не менее авторы (режиссер Константин Буслов и сценарист Сергей Бодров-старший) предпочитают идти именно этим путем, что для байопика — жанра, претендующего на достоверность и максимальную привязку к реальности — не самое убедительное решение.
Другая особенность проекта в том, что он задумывался и снимался как сериал. Поэтому и картинка, и уровень компьютерной графики, и способы подачи материала в фильме абсолютно телевизионные. Более того, из-за большого количества отснятых эпизодов, оставшихся за кадром, сюжетная линия время от времени превращается в набор сцен: перед нами нечто вроде краткого конспекта и путеводителя по сюжету, а не самостоятельная полнокровная история. Сцены, конечно, скомпилированы грамотно, поэтому каких-либо черных дыр или логических коллапсов в «Калашникове» нет, тем не менее скачки во времени все-таки чувствуются, а это не идет фильму на пользу.
Если же говорить непосредственно о сценарии, то он целиком и полностью состоит из клишированных формул и общих мест. Вот влюбленная парочка, излучая счастье, бежит под дождем в светлое будущее; вот девушка сообщает парню, что она беременна, и тот кружит ее на руках. А вот злобный сотрудник НКВ (Алексей Вертков), напившись до чертиков, замышляет недоброе. «Радуют» и фоновые персонажи: например, заводские работяги, явно взятые напрокат из советских фильмов о трудовых подвигах… Говорят, кстати, эти ребята на редкость витиевато: «Все мы имеем сильное желание помочь тебе, парень, в твоем праведном деле». Впрочем, сам Калашников в своих письмах (между прочим, выдуманных сценаристами) изъясняется еще более красноречиво. Видимо, на нормальном человеческом языке разговаривать положительным персонажам по статусу не положено.