«Была цель: найти отца и освободить нашу землю от врага». Ветеран Мария Богатырь о войне и об эпидемии

Даже тиф не одолел

«Мне пошел 99-й год, — говорит Мария Федоровна. — «Не очень в это верится».

У нее бодрый четкий голос, пытливый взгляд и ясный ум. Все вопросы Мария Федоровна слышит с первого раза — не нужно даже голос повышать. C детства Мария Федоровна обладала крепким здоровьем, и сохранила его до нынешнего возраста. 

«Никогда не болела ни гриппом, ни другими инфекциями», — продолжает ветеран.

Даже тиф — дважды! — не смог одолеть девочку Машу в 1933 году и девушку Марию во время войны в 1942-м.

«Помню, были вспышки», — рассказывает Мария Федоровна. «В 30-е был голод. Еще и тиф привязался. Много народу заболело и умерло. Я не болела. Потом, помню, на фронте была эпидемия. Тоже пронесло. Иммунитет, наверное, сильный».

Эпидемия как война?

Про таких говорят «хорошо сохранилась», хотя у Марии Федоровны были все шансы не только потерять здоровье и остаться инвалидом, но и погибнуть. Она добровольно записалась в партизаны и прошла войну практически целиком: ее вывело из строя лишь тяжелое ранение в 1944 году. Чего только не довелось пережить юной Марии в военное время — и голод, и холод, и травмы.

Было ли страшно? Мария Федоровна считает, что страх — не слишком подходящее сюда слово.

«Главное — не паниковать, настраиваться на лучшее, на победу. Во время войны у меня была цель: найти отца и освободить нашу землю от врага. Поэтому и осталась живой», — говорит Мария Федоровна. По словам ветерана, так же нужно поступать и сейчас, во время эпидемии. Она считает, что угроза значительная, но предпочитает не сравнивать ее с войной.

«Война — это война», — говорит Мария Федоровна жестко и очень точно. — «Это разные вещи. Эпидемия — вещь серьезная, и с ней надо бороться. Но на войне все по-другому, чего уж говорить. Мой совет всем на время эпидемии — не впадать в панику, соблюдать советы врачей и исполнять все введенные предписания. К сожалению, закончится это нескоро».

Мария Федоровна считает, что нынешние меры адекватны угрозе. Мобилизация здравоохранения, режим самоизоляции — разумные шаги для борьбы с пандемией.

«Сама я сижу дома», — говорит Мария Федоровна. — «Привыкла уже, не первый год. Раньше постоянно где-то бывала, а в последние годы тяжеловато. Сейчас ко мне приходит только соцработник, больше ни с кем я не встречаюсь. Вот врачи сейчас действительно как на передовой. Их нужно поддерживать, ценить их труд».

«Попробуйте, счастливые потомки, прожить на такую норму». Жизнь москвичей во время Второй мировой

Как это было 75 лет назад

После тяжелого ранения в 44-м Мария Федоровна была вынуждена уйти с фронта, поэтому в 1945 году она работала в Украинском партизанском штабе в Киеве. К маю победного года она была беременна. По словам ветерана, тогда уже было ясно, что победа близка.

«Тогда все радовались, ликовали», — вспоминает Мария Федоровна. — «Закончились тяжелые годы войны. Враг был разбит. Конечно, война на восточном фронте еще не была окончена, но основное было позади».

Уже летом 1945 года Мария Федоровна стала мамой. У нее родилась дочка, началась семейная жизнь, а в начале пятидесятых родился сын. Вспоминать о войне было некогда.

В Москву, в Москву

О Москве наша героиня мечтала с детства. Первую попытку попасть в столицу она сделала после школы: поехала поступать вместе с подругой. «Хотели жить и учиться в Москве», — вспоминает Мария Федоровна. — «Выбрали вуз почти наобум (метеорологический!), к экзаменам почти не готовились, и, конечно же, провалились».

Это было еще до войны. Той Москвы Мария Федоровна толком не помнит. Для нее, деревенской девочки, столица была праздником, городом широких улиц и красивых лиц, словом, счастьем.

Уже в 1957 году она приехала в Москву вместе с детьми и мужем. Как оказалось, навсегда. Захар Антонович (супруг Марии) поступил на курсы для секретарей райкомов и крайкомов при ЦК. Семья поселилась в общежитии Академии общественных наук при ЦК. «Конечно, жили тесновато, комната в общежитии», — рассказывает ветеран. — «Но и этому радовались. Общежитие в центре Москвы (сейчас это Хамовники), в хорошем, специально построенном доме. Как вспомню мою семью: маму, сестер, племянников, которые всю войну скрывались в брянских лесах-болотах… А потом вернулись на пепелище. Враг сжег деревню. Ох, и досталось им. Поэтому все потом болели, прожили немного».

«Той, настоящей Москвы больше нет»: писатель Юрий Безелянский поделился воспоминаниями о столице 30-50-х годов

Простор и мало машин

Хрущевская Москва Марии Федоровне запомнилась простором и малым количеством машин. «Машин было всего ничего», — ностальгирует партизанка. — «Не то, что сейчас. Я любила пешком ходить, это полезно. Так лучше любимый город узнавала».

Еще Мария Федоровна вспоминает, что Москва даже в 60-е была местами полудеревенской.

«Вот, например, Кутузовский, где сейчас живу, был окружен тогда маленькими домишками», — продолжает Мария Федоровна. — «Чуть отъедешь от центра и, считай, деревня. Так быстро все меняется, сейчас уже тех домиков и в помине нет. Одни муравейники».

При Брежневе, по словам Марии Федоровны, Москва стала уже более-менее напоминать современную. Разрослась до самого МКАДа, расширили метро, построили новые районы. Но Мария Федоровна любит мыслить широко: она заговаривает об отношении Брежнева к войне и к политике «вообще». Понятно, что эта тема для нее близкая и выстраданная. Да и тех, кто может рассказать о войне, уже почти нет.

Мария Федоровна считает себя патриоткой. У нее свое видение истории России, ее советского прошлого и настоящего. Так, 90-е годы ей кажутся не лучшим временем, а сейчас «жизнь налаживается», и, если бы не коронавирус, мы бы «зажили».

Парады: важные и неуместные

Мария Федоровна в послевоенных парадах не участвовала. «Мой Богатырь (так она называет покойного мужа) участвовал, а я — нет», — говорит партизанка. — «Не нравились мне эти парады».

На вопрос «почему» Мария Федоровна не отвечает подробно. Пообщавшись с ней несколько раз, начинаешь понимать, что значит для ветеранов война и ее оценка обществом. Пышные празднования Победы в послевоенные годы выглядели не очень уместными: многие ветераны были живы, но еще не оправились от физических и душевных ран, а кто-то даже был подвергнут репрессиям (инвалиды — отправлены на Соловки, пленные — в лагеря). Кажется, только личное знакомство с Хрущевым и Брежневым и хорошее к ним отношение не позволяют Марии Федоровне высказаться на эту тему более резко.

«С Брежневым работал мой муж, я с ним в бильярд играла», — вновь погружается в воспоминания Мария Федоровна. — «Нормальные были парады, но мне не нравились. Больше ничего не скажу».

Ветеран была лишь на параде в честь 70-летия Победы: она решила, что дата серьезная, и то, что она дожила до нее — значительное событие. Но вот Мария Федоровна встречает уже и 75-летие Победы. Отмену парада из-за эпидемии она поддерживает.

«Лет мне много, а еще хочу пожить», — делится планами бывшая партизанка. — «У меня дети, внуки. Недавно у сына поздний ребенок родился. Хочу еще порадоваться жизни, посмотреть, как внуки растут».