Рецензия на фильм «О бесконечности»
Закадровый голос таинственной рассказчицы неторопливо плетет вереницу историй, практически ничем не связанных друг с другом. В то же время пара влюбленных летает над городом, словно они сбежали из картины Марка Шагала «Над городом». Адольф Гитлер — опять же, сошедший с картины «Конец». Последние дни гитлеровской ставки в подземелье рейхсканцелярии» — поправляет съехавший портрет Рембрандта (наглядная метафора смерти прежних идеалов европейского мира). Из таких непритязательных, но очаровывающих эпизодов-мгновений соткана новая картина шведа Роя Андерссона «О бесконечности» — своеобразный эпилог его небезызвестной трилогии, посвященной сущности человеческой жизни.
Для тех, кто знаком хотя бы с одним из предыдущих фильмов трилогии Андерссона («Песни со второго этажа», «Ты, живущий» или «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии»), в «О бесконечности» все будет более-менее знакомо: и бледные лица персонажей, и статичная камера, и калейдоскоп отсылок к живописи, архитектуре и другим результатам культурного процесса. Для тех же, кто попробует этим фильмом открыть для себя шведского кинематографиста впервые, «О бесконечности» может показаться несуразным набором абстракций, преподнесенных зрителю вне какой-либо системы и не поддающихся здравому смыслу. В то же время сюрреалистичность вкупе с гипертрофированными насмешками над обыденными, типичными ситуациями, в которые попадают герои картины, может изменить зрительское восприятие тех, кто наберется терпения, чтобы досмотреть фильм до финальных титров.
Кино идет всего 76 минут — редкость в нынешнее время, сплошь и рядом забитое двух-, а то и трехчасовыми блокбастерами. Свою короткую элегию Рой Андерссон в очередной раз собирает из цепочки человеческих поступков, вкладывая в уста персонажей то запредельный сарказм, то глубокомысленное философское изречение.
Глазами режиссера мы наблюдаем в кадре разные грани человеческой жизни — от жестокости до самолюбования, от банальности до сопереживания. «О бесконечности» — тот случай, когда фирменный прием Андерссона не выглядит избитым штампом, а раскрывается в новой кинематографической парадигме. Однако, если в том же «Голубе» Андерссон делал акцент на юмористической составляющей, то в «О бесконечности» эпизодов, вызывающих улыбку, будет уже не так много.
Благодаря закадровому голосу эдакой Шахерезады погружение не столько в частные, раздробленные истории, сколько в общую атмосферу картины происходит без особых препятствий. Образ мира Андерссона — своего рода поврежденное, дефектное бытие, поэтому его персонажи выглядят настолько абсурдно, словно мы смотрим в отражение кривого зеркала и не можем узнать в нем себя. Потому и отождествлять происходящее с реальностью — в данном случае ошибочная стратегия. Упомянутая выше бледность лиц всех персонажей «О бесконечности», как и в картинах из трилогии Андерссона, подчеркивает отсутствие содержания за красочной оболочкой цивилизации. Во вселенной режиссера она уже давно перерабатывает сама себя. Лишь один из героев возникает в небольших «чужих» эпизодах — священник, столкнувшийся с кризисом веры. Возможно, так кинематографист изобразил самого себя, жаждущего услышать в ответ на свои сомнения «Просто довольствуйся жизнью», сказанное психотерапевтом.
Лишь влюбленные, парящие над городом, застрявшим в круговороте социальных механизмов, выделяются из общего потока монотонных персонажей. Их свободный полет — не анархический лозунг отщепенцев, «не таких, как все». Это скорее трансформация в новую форму, более органичную для дальнейшего существования в рамках киновселенной шведского режиссера. Андерссон, конечно, не Чак Паланик; его критика общества потребления далека от прямых призывов к радикальным действиям, которой был когда-то «Бойцовский клуб». Шведский кинематографист, делающий по одному фильму примерно в пять лет, придерживается более тонкой риторики интеллектуала, подавая свои идеи через призму скомканных обрывков кинематографического полотна. Так, «О бесконечности» в итоге превращается в якобы бессмысленный и разрозненный сон, который, естественно, язык не повернется назвать пророческим.
Сочетая в себе разные грани абсурда и красочную фантасмагорию, новая картина Андерссона отчасти перекликается с неординарной испанской драмой «7 психопатов» Герарда Квинто, Эстеве Солера и Дэвида Торраса. Тамошние герои также почти ничем не связаны между собой: каждый барахтается в «океане» собственных жизненных невзгод или делит радость с близкими. Однако испанские режиссеры, в отличие от шведа, смешивают черный юмор в разных тональностях, выезжая по сути лишь на одном направлении, тогда как для Андерссона, судя по всему, не существует никаких границ.
Возможно, проникнуться бессюжетной абстракцией большинству зрителей не удастся. Но попробовать оседлать волну гротеска крайне необычного шведского кино непременно стоит. Рой Андерссон — настоящий кинохудожник, который умудряется сплести воедино театр, сказку, художественные изображения и религиозные мотивы, без которых не обошелся ни один полный метр режиссера.
Трагикомичность «О бесконечности» в итоге встречается со всепоглощающей силой любви, конца и края которой, как известно, не существует.
