Чего не хочет женщина: доступно об идеях феминизма
30 мая — международный день феминизма. Мы часто слышим, что в России он не нужен, поскольку феминистки хотят уничтожить всех мужчин и ввести уголовное наказание за депиляцию. На самом деле главная задача феминизма — добиться, чтобы общество считало женщину ровно таким же человеком, как и мужчину. Мы живем в глубоко патриархальной стране, где женщинам одновременно велят рожать как можно больше детей — и при этом не берут их на работу под предлогом того, что они могут забеременеть. Женщины в России никак не защищены от побоев и домогательств. Их труд и даже жизнь стоят меньше, чем труд и жизнь мужчины. Time Out составил своего рода справочник явлений, против которых на самом деле выступает феминизм. Для наглядности он снабжен киноиллюстрациями.
Репродуктивное насилие
Женщина способна рожать детей. По идее, это невероятный дар природы, благодаря которому женщин могли бы ценить намного больше — ведь если бы не они, народы и страны исчезали бы с лица земли. Однако в патриархате все обстоит следующим образом: если есть что-то, что мы можем забрать, мы это заберем, не сможем забрать — принудим. Именно поэтому веками существует точка зрения, согласно которой женщина обязана рожать детей, а если по каким-то причинам она не смогла этого сделать — то она неправильная и «бракованная».
В ход идут любые доводы — например, что беременность является естественным состоянием женщины. На самом деле беременность — это чудовищный стресс для организма, поскольку все внутренние органы в теле сдвигаются, меняет свою форму скелет, объем крови увеличивается, из-за расширенной матки начинаются проблемы с пищеварительной системой. Добавьте к этому муки при родах — и становится понятно, что вообще-то ничего нормального в этом нет.
Однако стоит женщине сказать, что она не готова пойти на все это ради того, чтобы принести в мир новую жизнь, как выясняется, что как раз ее страх мучительного дискомфорта и боли в течение 9 месяцев являются совершенно аномальными. «Ты что, не готова потерпеть? Все рожают, а ты ноешь!». И это говорят мужчины, которые в силу своего пола никогда ничего подобного не переживут.
«Ты что, не готова потерпеть? Все рожают, а ты ноешь!». И это говорят мужчины, которые в силу своего пола никогда ничего подобного не переживут.
Если женщина уже забеременела и хочет сделать аборт, вступают в силу принципы так называемого пролайферства. Это идеология, согласно которой аборт приравнивается к убийству уже рожденного ребенка — и, соответственно, женщину, принявшую такое решение, стыдят как убийцу.
Пролайферов не интересует, был ли секс, при котором произошло зачатие, по согласию, и не интересует, каково экономическое положение женщины. Они сосредоточены на эмбрионе, который находится в ее теле.
Женщина в этой ситуации не самостоятельный человек, она всего лишь инкубатор без чувств и желаний, без прошлого и будущего. И точно так же, как вы не спрашиваете у машины разрешения сесть за руль, так у женщины никто не спрашивает, чего хочет она сама. Напротив, ей пытаются максимально сократить поле выбора. Именно поэтому в российских больницах сейчас женщинам отказывают в абортах под предлогом их «несрочности», а в женские консультации приглашают священников, чтобы они «разъясняли» женщине ее предназначение и пугали «грехом детоубийства».
И точно так же, как вы не спрашиваете у машины разрешения сесть за руль, так у женщины никто не спрашивает, чего хочет она сама. Напротив, ей пытаются максимально сократить поле выбора.
Все это и есть репродуктивное насилие — ситуация, при которой женщину сводят до функции воспроизведения потомства, одновременно обесценивая все трудности, которые ей предстоит пройти в период беременности и родов.
Феминистки полагают, что никто не имеет права распоряжаться телом женщины или вынуждать ее рожать. Никто не имеет права давить на женщину, когда она уязвима и растеряна, внушать ей чувство вины и полностью игнорировать ее собственные потребности. Женщина физически способна произвести потомство. Но это не значит, что она обязана это делать.
Киноиллюстрация: «Рассказ служанки»
Роман Маргарет Этвуд экранизировали дважды: помимо известного сериала, есть еще фильм 1989 года, где главные роли исполнили Наташа Ричардсон, Фэй Данауэй и Роберт Дювалл. Обе картины одинаково достойны просмотра. Это настоящая энциклопедия репродуктивного насилия, которое существует повсеместно — просто в более скрытых формах.
Male gaze
Этот термин означает представление женщины в искусстве или обыденной жизни исключительно как сексуального объекта для удовлетворения мужских желаний. И хотя слово это английское, мы сталкиваемся с этим явлением в нашей обычной российской жизни по сто раз на дню.
В патриархате только мужское мнение имеет право на существование. А мужское мнение на протяжении веков и по сей день следующее: если я не хочу переспать с этой женщиной, не нахожу ее сексуально привлекательной, то она должна глубоко страдать от этого факта, поскольку не имеет никакой ценности. Именно отсюда берутся установки: «Радуйся, если пристают» и «Тебе просто мужик нужен». Все истины наших бабушек и мам насчет того, что без мужского внимания женщина неполноценна — прямое следствие male gaze. Он висит над нашей жизнью, как облако пыли, с рождения и до смерти. Мы можем за всю жизнь не вдохнуть чистого воздуха — и так и не понять этого.
Именно отсюда берутся установки: «Радуйся, если пристают» и «Тебе просто мужик нужен». Все истины наших бабушек и мам насчет того, что без мужского внимания женщина неполноценна — прямое следствие male gaze.
Сказки, которые читают девочкам, фильмы, которые смотрят девушки и женщины — все пропитано этой патриархальной точкой зрения. Принцессы в классических сказках Диснея всегда выходят замуж, тут и конец. Если фильм снят о девушке, то она переживает только о своих отношениях с парнями. Любимый всеми фильм «Москва слезам не верит» снят не о том, как провинциалка Вера получила образование, и заканчивается не тем, как она первый раз вошла в директорский кабинет как в собственный. Хэппи-энд наступает, когда Вера, опухшая от слез и едва живая от счастья, смотрит на входящего в дверь мужчину. Только в этот момент она наконец-то состоялась и может быть признана полноценной.
Феминистки говорят, что женщина представляет ценность сама по себе, по факту существования, как личность. Отсутствие или наличие в ее жизни мужчин в качестве сексуальных партнеров не является главным критерием ее состоятельности. Женщина не обязана быть востребованной у мужчин, чтобы быть счастливой. Она вообще никому ничего не должна.
Киноиллюстрация: «Чудо-женщина»
Классический пример того, как male gaze действует на наше восприятие. Чудо-женщину в комиксах DC придумал Уильям Марстон, взяв за основу идею своей жены Элизабет и характер их общей любовницы Олив Бирн. Смысл был в том, чтобы «создать женского персонажа с силой Супермена и очарованием хорошей и красивой женщины». Разумеется, в комиксах она появилась с роскошной грудью, осиной талией, стройными ногами и в очень удобном для сражений железном купальнике — ведь комиксы только для мальчиков. Этот костюм был с Чудо-Женщиной на протяжение десятилетий и перекочевал в экранизацию Пэтти Дженкинс. Кинокомикс 2017 года от DC стал возможен потому, что индустрия несколько лет как прозрела: оказывается, женщины не только читают комиксы, но и смотрят их в кино! И вот на экраны выходит фильм, где супергероиня все в том же бронелифчике критикует одежду женщин начала XX века: «Как вы в этом сражаетесь?!» Очевидно, что ее собственная «одежда» намного удобнее.
И разумеется, Диана, как любая нормальная принцесса, встречает свою любовь. Ведь если к ней не проявит интерес мужчина и у нее не состоится роман, то Чудо-женщина со всеми своими невероятными способностями, красотой и добротой будет считываться как недоступная для мужчины — а значит, неполноценная.
Давление индустрии красоты
В патриархальной культуре женщина оценивается не по тому, насколько она умна и на что способна. Главным мерилом ее успешности провозглашается брачный статус, а главной ценностью, соответственно, красота — кто же возьмет замуж некрасивую? Мерилом же красоты всегда является отнюдь не собственный вкус людей, а стандарт, который для каждого времени свой, постоянно меняется и зависит от многих факторов. Но в основе стандарта красоты лежит вовсе не эстетика, а наличие денег и власти.
Именно поэтому в Древнем Египте красивыми считались вытянутые черепа — такие были у фараонов, они демонстрировали высокий статус. По этой же причине во времена Наполеона вошли в моду мешковатые платья, полностью скрывающие фигуру, и всем они казались красивыми. Между тем эту моду ввела супруга Наполеона Жозефина, у которой была совершенной формы грудь, но не было талии. Да, миллионы женщин, обладавшие иными достоинствами, но не имевшие такой груди, страшно мучались и считались дурнушками — но кому какое дело? Пышные формы в Европе и Америке считались красивыми до Второй Мировой, когда полнота была признаком богатства. Затем изменилась индустрия производства продуктов питания, и всем стало хватать на дешевый хлеб и конвейерные продукты с кучей химических заменителей — зато хорошие овощи, фрукты и мясо стали признаком роскоши.
Одновременно развивалась индустрия красоты, которая активно предлагала женщине все новые средства и способы для улучшения своего тела.
Мерилом же красоты всегда является отнюдь не собственный вкус людей, а стандарт, который для каждого времени свой, постоянно меняется и зависит от многих факторов. Но в основе стандарта красоты лежит отнюдь не эстетика, а наличие денег и власти.
Худоба и «ухоженность» стали синонимами богатства и достаточного количества свободного времени — которые женщина, во многом лишенная финансовой самостоятельности, могла получить, только сделав «удачную партию». Так это и остается по сей день, только на каком-то этапе синонимом худобы стало еще и здоровье. В результате женщины постоянно включены в какую-то безумную гонку и находятся под шквалом критики за то, что их тела не соответствуют стандарту красоты. Если твое тело несовершенно, ты должна его улучшать и прятать. Не смей появляться на пляже. Не смей носить яркую одежду. Считай калории. Следи за тем, как ты смеешься — не дай бог, появятся морщины! К мужчинам эти стандарты не применяют — наоборот, это считается унизительным.
Феминистки — сторонницы бодипозитива. Это такой взгляд на вещи, при котором все люди имеют право быть счастливыми в их собственных телах в любой день всю свою жизнь. Неважно, толстая ты или худая, есть у тебя морщины или нет, короткие ли у тебя ноги и изящные ли у тебя запястья, носишь ты сарафан 42-го размера или 72-го. Любое тело готово к пляжу! Любые ноги хороши — благодаря им мы можем гулять в парке. Любые уши прекрасны — из-за них мы слышим пение птиц. Бодипозитив — это любовь к своему телу, каким бы оно ни было, а значит, и к себе. Потому что мы — это тело, тело — это мы. Когда мы перестаем быть нашим телом, жизнь заканчивается.
Киноиллюстрация: «Пышка»
Замечательная картина Энн Флетчер, в которой юная Уиллоудин, дочь королевы красоты, отстаивает свое право быть оцененной не по тому, сколько она весит, а по тому, что представляет собой как личность.
Сексуальное насилие
В идеологии патриархата у женщины нет права на безопасность — ведь, как мы помним, она вообще не существует вне мужского внимания. С правовой точки зрения изнасилование — это преступление. Но с точки зрения закона, который древнее нашей правовой системы — женщина это всегда добыча, трофей, кусок мяса, который можно сожрать, если голоден. Именно поэтому изнасилование до сих пор воспринимается большинством как секс: ведь мужчина в результате получает массу положительных впечатлений.
На самом деле изнасилование — это не секс, а проявление власти. Именно этим объясняется то, что разоблаченные насильники зачастую имеют и жен, и любовниц. «Какой смысл этому парню кого-то насиловать, когда он богатый и красивый?» — это стандартный вопрос обывателя, когда он узнает о том, что женщина обвинила звезду спорта или кино в изнасиловании. Но «этому парню» не нужно согласие. Ему нужно подтверждение своей крутости и влияния, оргазм здесь — просто приятный бонус. Главное — наслаждение беспомощностью жертвы, чувство абсолютного контроля над чужой жизнью.
С правовой точки зрения изнасилование — это преступление. Но с точки зрения закона, который древнее нашей правовой системы — женщина это всегда добыча, трофей, кусок мяса, который можно сожрать, если голоден.
Как и в случае с репродуктивным насилием, женщина как человек здесь не важна, важно то, что она может дать: крик, плач, сопротивление, покорность от ужаса за свою жизнь. Изнасилование — это чудовищная травма, которая разрушает чувство уверенности в себе, уничтожает способность радоваться и доверять людям, убивает сексуальность и желание жить дальше. Но поскольку основы нашего общества до сих пор глубоко патриархальны, переживания жертвы, ее право на сочувствие и правосудие опять же полностью обесцениваются. «Она просто хотела известности», — еще одна стандартная реакция обывателя, который читает рассказ изнасилованной женщины в социальных сетях или видит ее по телевизору.
Он не задает себе вопрос, зачем женщине такая известность — с чудовищными волнами осуждения, с оскорблениями, даже угрозами убийства. А именно это мы видели, когда в русскоязычном сегменте фейсбука возникли хэштеги #metoo.
В патриархальной культуре изнасилование — это нормально, это святое мужское право на получение удовольствия и утверждение собственной власти. Поэтому преступник, даже осужденный по закону, редко когда всерьез осуждается обществом. Исключение — если речь идет о детях, но и здесь часто вступает в силу довод «а вы видели нынешних подростков, да она сама меня соблазнила». Девочка десяти лет еще может вызвать сочувствие. Девочка в 15 — уже нет. Если она публично заявит об изнасиловании, ее жизнь разберут под микроскопом: во что она была одета, как себя вела, с кем общалась… и дальше начнется ад, поскольку в культуре изнасилования вина всегда возлагается на жертву.
Она провоцировала. Она заигрывала. Она надела короткую юбку. Она гуляла вечером. Она пила в баре. Она сама этого хотела!
В культуре изнасилования вина всегда возлагается на жертву. Она провоцировала. Она заигрывала. Она надела короткую юбку. Она гуляла вечером. Она пила в баре. Она сама этого хотела!
Это называется виктимблейминг — когда общество заставляет жертву признать свою вину в том, что с ней произошло. Женщины в культуре изнасилования реагируют подобным образом, потому что им страшно. В глубине души даже самая громогласная защитница патриархата знает, что не находится в безопасности никогда просто потому, что она женщина.
Но это жуткое чувство, от которого надо отгородиться любым способом. Отсюда фразы типа «Если женщина не захочет, никто ее не возьмет» и «С порядочными такое не случается».
Мужчины занимаются виктимблеймингом в худшем случае потому, что полагают женщину своей собственностью. В лучшем — потому, что живут в параллельном мире. Если спросить мужчину, будет ли он бояться другого мужчину, идущего за ним следом по темной улице, он задаст кучу уточняющих вопросов: рост, вес, трезв или пьян, есть ли что-то в руках, — и только потом сделает вывод. Женщина же будет бояться всегда.
Феминистки хотят, чтобы женщины были свободны от этого вечного ужаса. Женщина — не добыча. Никто не имеет права использовать ее и мучить, унижать и проверять, соответствует ли она «образу правильной жертвы» — то есть достаточно ли она несчастна для сочувствия. Женщина не обязана доказывать всему миру, что сексуальное насилие нанесло ей непоправимый вред. Она вправе требовать наказания того, кто это сделал. Она вправе рассказать о пережитом, чтобы общество осознало масштаб проблемы, а пережившие такой же страшный опыт поняли, что они не одни и что произошедшее не их вина. Феминистки хотят, чтобы никто не смел обвинять жертв. Мы должны судить их насильников.
Киноиллюстрация: «Невероятное»
Мини-сериал от Netflix — идеально снятый детектив. Он рассказывает реальную историю изнасилования девочки-подростка, которой никто не поверил. Общество едва не уничтожило ее, полицейские собирались отдать ее под суд за ложный вызов. Через несколько лет преступника поймали на другом конце страны. Оставшись безнаказанным в первый раз, он изнасиловал еще 28 женщин. Сериал точно следует канве реального дела и очень подробно показывает… да собственно, все, о чем мы говорили выше.
Домашнее насилие
«Бей бабу молотом, будет баба золото». «Бьет — значит, любит». У нас еще много таких пословиц, но эти две дают идеальное представление о том, как устроены патриархальные семейные отношения с двух сторон.
В патриархальном каноне, как мы уже говорили выше, женщина не является самостоятельной личностью. Брак не изменяет этот факт — он только закрепляет право мужчины на «собственность», а с собственностью не церемонятся. Для женщины, воспитанной в условиях male gaze, когда из каждого утюга транслируется, что без брака она неполноценна, а внимание мужчины в любом виде — это огромная радость, насилие преподносится, как это ни дико, в качестве знака внимания.
Для женщины, воспитанной в условиях male gaze, когда из каждого утюга транслируется, что без брака она неполноценна, а внимание мужчины в любом виде — это огромная радость, насилие преподносится, как это ни дико, в качестве знака внимания.
Это никогда не происходит сразу. Сперва будущий партнер нежен и влюблен. Затем начинаются вопросы о том, где была, с кем, почему не позвонила — «я беспокоился», «я ревную», «я так тебя люблю». Потом начинают выяснять пароль от телефона и почты. Потом оказывается, что подруги женщины недостаточно моральны, а о друзьях и говорить нечего. В конце концов женщина остается одна — и когда ее ударят в первый раз, то почти всегда попросят прощения и скажут: «Это потому, что я очень тебя люблю». Потом будут говорить: «Это ты меня довела».
Общество, как и в случае с сексуальным насилием, возложит вину на жертву, которая одновременно и провоцировала, и была недостаточно сильной, чтобы избежать побоев. О мужчине будут говорить, что в нем просто кипели страсти, которые он не мог сдерживать. Женщину спросят, что она сделала, чтобы ее не били, и почему не ушла.
При этом совершенно игнорируется то, что пойти некуда: в стране считаное количество приютов, куда жертвы домашнего насилия могут обратиться за помощью, а полиция чаще всего отвечает «Вот когда убьют, тогда приходите».
Игнорируется тот факт, что в патриархальной культуре нет ничего более стыдного, чем признаться в том, что ты жертва. Даже некоторые психологи учат женщин, что совершаемое над ними насилие можно было предотвратить неким «правильным поведением»: хорошо готовить, сексуально выглядеть, проявлять терпение и «женскую мудрость». Признать себя жертвой — значит показать обществу, что ты ничего этого не сумела, что ты недостойная, неумелая, бракованная.
О мужчине будут говорить, что в нем просто кипели страсти, которые он не мог сдерживать. Женщину спросят, что она сделала, чтобы ее не били, и почему не ушла.
Между тем зачастую взрослые женщины, которых бьют мужья и партнеры — это бывшие девочки, которых избивали их родители, ведь семейное насилие касается не только взрослых, но и детей. В патриархальной культуре девочка — это существо, которое надо непрерывно исправлять и контролировать, вырабатывать в ней кротость и терпение, приучать к домашним делам и целомудренному, тихому поведению. Именно этим занимался отец сестер Хачатурян, и никто его не остановил, поскольку мужчина может делать с домашними что угодно. Когда доведенные до крайности девочки убили его — большая часть общества и государство отказались признать за ними право на самооборону. Отец имел право контролировать и бить своих детей. Дети не имели права сопротивляться.
Феминистки не только выступают за закон о домашнем насилии, который хоть как-то защищал бы жертв. Они хотят уничтожить причину этого насилия — намертво закрепленное в сознании граждан представление, что одни люди имеют право побоями исправлять других и требовать от них абсолютного подчинения. Женщины и дети — не вещи. Они никому не принадлежат. Если кто-то ломает женщине руку — это не признание в любви, не сильная страсть, не признак тяжелых душевных переживаний. Это преступление. Бьет — значит, сядет.
Киноиллюстрация: «Большая маленькая ложь»
До тех пор, пока не экранизируют роман Стивена Кинга «Роза Марена», этот сериал будет абсолютным эталоном того, что «внимательный и влюбленный» супруг может сделать со своей женой, как это влияет на детей и на общество в целом. Потому что на самом деле побои в семье — это не семейное дело. Благодаря им в мире становится все больше несчастных людей с асоциальным поведением.
Слатшейминг
Когда у мужчины множество любовниц, его называют Дон Жуаном и одобрительно качают головой. Когда у женщины множество любовников, ее называют шлюхой и морщатся.
Это прозвучит удивительно, но мысль о том, что у женщины есть собственная сексуальность, очень долго вообще никому не приходила в голову. Именно поэтому девочкам никогда и ничего не рассказывали об их теле — для общества, для ученых и врачей оно было бесполым. Сексуальностью обладали только мужчины, поскольку имели для этого соответствующий орган. Соответственно, только они могли испытывать удовольствие — это происходило как-то само собой. О том, что секс может доставить удовольствие и женщине, задумались только к концу XIX века. Соответственно, нормальной считалась та женщина, которой секс ненавистен и она его лишь терпит. Если же женщина явно получает удовольствие от соития, то у нее какая-то патология.
О том, что секс может доставить удовольствие и женщине, задумались только к концу XIX века. Соответственно, нормальной считалась та женщина, которой секс ненавистен и она его лишь терпит.
Как нетрудно догадаться, именно этой патологией, а не ужасной нищетой очень часто объясняли проституцию. Шлюхи — это женщины с ненормально развитым половым влечением, ненасытные и жадные во всех смыслах. Они презренны, но когда мужчина приходит к шлюхе, он просто оказывает ей огромную милость, не давая умереть от голода и невероятного желания. Конечно, это нехорошо и грешно. И конечно же, это шлюхи виноваты в мужском падении — ведь они своей ужасной патологией возбуждают нормальную сексуальность мужчины. Он, занимаясь сексом, делает то, что положено природой. Она — нечто, что природе противоречит.
На дворе третье десятилетие XXI века, популярные работы по женской сексуальности доступны всем и каждому — но женщинам все еще нельзя заниматься сексом, если речь не идет о муже или постоянном любовнике.
Эта безумная теория дожила до наших дней. Она идеально сочеталась с идеей изначальной греховности женщины, заложенной во всех авраамических религиях. В результате на дворе третье десятилетие XXI века, популярные работы по женской сексуальности доступны всем и каждому — но женщине все еще нельзя заниматься сексом, если речь не идет о муже или постоянном любовнике. Ее немедленно заклеймят как шлюху.
Женщина, которая занимается сексом или даже заподозрена в этом, должна испытывать стыд. Она должна постоянно извиняться за это и каяться.
А вот чего она точно не должна — так это считать себя нормальным человеком, достойным уважения, и если вдруг женщина, занимающаяся сексом, позволит себе что-то подобное, то общество должно указать ей ее место.
В доброе старое время для этого использовали ворота и деготь, публичные церковные проповеди и порку. В наше — травлю в социальных сетях и попытки «проинформировать» начальство женщины о ее недостойном поведении.
Феминистки говорят: «Ваше тело — ваше дело». Женщина, как и мужчина, имеет право удовлетворять свои сексуальные желания любым законным способом. Она имеет право на выбор партнеров и сексуальных практик. Никто не может принуждать женщину к целибату во имя патриотизма, Бога и государственных нужд. Женщина никому не принадлежит, и никто не вправе распоряжаться ее вагиной и оргазмами.
Киноиллюстрация: «Малена»
Очень грустное кино с прекрасной Моникой Белуччи, которое в красках демонстрирует, что такое слатшейминг — а также то, что патриархальные взгляды на секс очень плохо влияют на общество. Как это ни парадоксально, оно лишается той самой порядочности и чистоты, которую так горячо отстаивает, издеваясь над «шлюхами».
Харрасмент
Когда преподаватель оказывает знаки внимания студентке, а начальник — подчиненной, никто не видит в этом ничего плохого. Так бывает. А вопрос, насколько равноправны такие отношения — дело десятое: в конце концов, все люди взрослые, все было добровольно, она наверняка и выгоду какую-то с этого поимела.
В случае пассивных или агрессивных сексуальных домогательств на службе или учебе патриархальное общество ставит перед женщиной два огромных капкана. Первый — оценка ее личности и ее успехов только с привязкой к ее привлекательности. Отсюда нормализация сальных шуточек на работе, всех этих поглаживаний по колену или объятий в лифте. Получая недвусмысленные комплименты и предложения от своего профессора, студентка должна гордиться этим фактом, а не убегать в ужасе. Тем более она не должна жаловаться — ведь никто ее ни к чему не принуждает.
Если она ответит отказом — что будет? Ей придется искать новую работу? Ее лишат премий? Ее будут безжалостно «валить» на экзамене? О ней будут распускать грязные сплетни и создадут настолько невыносимую атмосферу, что придется уйти?
Между тем в тот момент, когда мужчина, стоящий выше по социальной лестнице, дает женщине понять, что не прочь завести с ней какие-то отношения — вокруг нее с лязгом захлопывается второй капкан.
Ее материальное благополучие буквально зависит от этого человека. Если она ответит отказом — что будет? Ей придется искать новую работу? Ее лишат премий? Ее будут безжалостно «валить» на экзамене? О ней будут распускать грязные сплетни и создадут настолько невыносимую атмосферу, что придется уйти? Все это совершенно реальные риски.
Именно об этих вещах, а вовсе не о сексе и флирте думает женщина, когда получает нежелательные ухаживания от мужчины выше нее по должности.
Когда она принимает решение о согласии или отказе, она в первую очередь учитывает, насколько ситуация осложнит ей жизнь — и очень часто выбирает самое простое решение. После чего мужчина получает желаемое и искренне уверен, что все в порядке, тогда как фактически тут и речи не может быть о добровольном сексе.
Если впоследствии женщина говорит о том, что отношения с начальником или преподавателем были для нее нежеланными, что она согласилась из-за страха за собственное будущее — ее поднимают на смех. Ведь она приняла решение сама.
Выбраться из этой двойной хватки почти нереально. Если впоследствии женщина говорит о том, что отношения с начальником или преподавателем были для нее нежеланными, что она согласилась из-за страха за собственное будущее — ее поднимают на смех.
Ведь она приняла решение сама. Ее не били, никак на нее не давили и, разумеется, ничего ужасного с ней бы не произошло в случае отказа.
Фактор зависимости в этой ситуации отметается начисто: все мы знаем эти шуточки про «бабам жить проще, а мне вот никто не предлагает насосать на новую должность». Кому-то приходится вступать в нежеланные связи буквально ради куска хлеба — и это провозглашается их привилегией!
Феминистки говорят о том, что мужчины не могут грубо приставать к женщинам. Вообще. Тем более они не имеют права предлагать женщинам сексуальные отношения, если стоят выше по карьерной лестнице. Это не добровольный секс. Это принуждение — потому что даже если мужчина «не такой», женщина не может быть в этом уверена. Она не чувствует себя в безопасности, а утрата безопасности — плохая основа для душевного покоя. Феминистки хотят, чтобы женщины, и без того постоянно озабоченные выживанием, не были вынуждены расплачиваться собственным телом за возможность получать образование или сохранить работу.
Киноиллюстрация: «Утреннее шоу»
Вообще-то по теме можно посмотреть много чего, но история Ханны в этом сериале отличный пример того, как харрасмент сказывается на женской психике, что собой представляет по сути и почему такие вещи не имеют ничего общего с добровольным сексом.
Женщины глупее мужчин
Как известно, вся великая музыка и книги написаны мужчинами, все географические открытия совершены мужчинами и вся наука двигалась вперед только силами мужчин. Женщины в этом процессе замечены в количестве, близком к погрешности, поскольку их мозг иначе устроен и не так совершенен. Пример Марии Кюри только подтверждает правило.
На протяжение всей мировой истории женщины и мужчины находились в совершенно неравном положении в вопросе получения образования. Что и понятно, поскольку женщины были предназначены исключительно для брака и родов. Максимум, чему учили женщин — это языкам, игре на фортепиано и вышиванию. Пока великие мужчины бороздили моря или писали романы, их тихие супруги пытались вылечить детей, а также уговорить лавочников отпустить еды в долг. Женщина, знающая геометрию, считалась даже чем-то вызывающим. Тем самым она как бы пыталась присвоить себе статус мужчины — а это было все равно, что надеть брюки. Неслыханный скандал.
Пока великие мужчины бороздили моря или писали романы, их тихие супруги пытались вылечить детей, а также уговорить лавочников отпустить еды в долг.
Многие профессии, которые сегодня являются вполне женскими, были раньше женщинам недоступны.
Например, считалось, что женщина не может быть художницей — для этого в ней недостаточно сосредоточенности. К тому же обучение рисованию предполагает в том числе изображение обнаженной натуры. Разве это можно допустить? Женщина тем более не могла быть врачом — поскольку для этого ей недоставало бы ума и хладнокровия. Кроме того, это совершенно неприлично. Женщина не могла служить в армии, учить детей естественным наукам, играть в театре. Все это было прерогативой исключительно мужчин, и если женщины все же прорывались туда, куда они хотели — общество осуждало их, а коллеги встречали крайне недружелюбно.
Несмотря на то, что наука давным-давно доказала, что никакого «женского» и «мужского» мозга не существует в природе — мы продолжаем отказывать женщинам в интеллектуальной состоятельности. Девочки на уроках труда пекут блины, мальчики учатся водить машину.
По сей день патриархальное общество отказывает женщине в логике и собранности, в способности не то что быть гением, а хотя бы здраво мыслить.
Несмотря на то, что наука давным-давно доказала, что никакого «женского» и «мужского» мозга не существует в природе — мы продолжаем отказывать женщинам в интеллектуальной состоятельности. Девочки на уроках труда пекут блины, мальчики учатся водить машину.
Между тем довод «женщины созданы только для родов, Мария Кюри просто исключение» звучит примерно так же, как «люди любого сословия, кроме дворянского, не имеют мозгов и предназначены Богом только к молитвам, скотопасению и выращиванию ржи. Пример Ломоносова недействителен и только подтверждает правило».
Феминистки приведут вам десятки примеров женщин, которые достигли огромных успехов в разных отраслях науки. Розалинд Франклин создала рентгенограмму структуры молекулы ДНК. Лиза Мейтнер разработала физическую теорию деления ядра. Ада Лавлейс — родительница первого компьютерного алгоритма. Женщины не просто так же умны, как мужчины — они намного более работоспособны и уравновешенны, поскольку на своем пути к вершинам им приходится преодолевать намного больше трудностей. Если бы у женщин изначально были те же возможности, что и у мужчин, мы бы жили совсем в другом мире. Да и сейчас еще не поздно.
Киноиллюстрация: «Скрытые фигуры»
Показательно, что, когда этот фильм вышел в российский прокат, его немедленно обвинили в толерантной коньюнктуре. Мол, не могут женщины, да еще черные, быть математиками, приглашенными работать над космической программой. Тем, кто уверен в слабых способностях женского мозга, порой оказывается недоступен даже Google.