Домик из Архангельска и улица для потешных баталий. 5 мест в Москве, отсылающих к Петру I
Покровские ворота
Покровские ворота, воспетые одноименными пьесой Зорина и фильмом Козакова, были частью Белгородской стены — оборонительного пояса вокруг московского Белого города, снесенного при Екатерине II и замененного Бульварным кольцом.
О воротах теперь напоминает только название площади, а три века назад сюда в телегах, перевязанных черными лентами, привозили осужденных на казнь стрельцов — участников бунта. Вернувшийся из заграничного посольства для подавления мятежа молодой царь присутствовал при оглашении приговора, а затем ехал в Преображенское или на Красную площадь, где казнь приводилась в исполнение.
Со школьной скамьи мы знаем, что Петр I, хоть и родился в Москве и провел молодые годы в подмосковных селах и слободках, не любил древнюю столицу. На это у царя были весомые причины: стрелецкие бунты и интриги властолюбивой старшей сестры Софьи прочно связались в сознании Петра с Москвой. Во время так называемой Хованщины на глазах у десятилетнего Петра его родственника, боярина Артамона Матвеева, скинули с крыльца на стрелецкие бердыши: царь вспоминал красные сапоги Матвеева спустя почти 40 лет после произошедшего. Потрясения, испытанные Петром во время бунтов, не прошли даром — будущего Императора Всероссийского всю жизнь мучали нервные тики, пугавшие подданных.
Потешная улица
Дворцовое село Преображенское на берегу Яузы, уже давно ставшее частью Москвы, в петровское время было загородной царской усадьбой, где любил проводить время тогда еще царевич Петр Алексеевич. Здесь он набирал потешные войска — основу будущих гвардейских полков и регулярной армии вообще. Здесь игры крестьянских детей и юношей перерастали в серьезные военные учения.
Специально для потешных баталий на левом берегу Яузы была построена небольшая крепость Пресбург, место которой сегодня примерно определяется положением Потешной улицы и трех улиц Бухвостова, названных в честь Сергея Бухвостова — царского конюха, раньше прочих пришедшего к Петру по набору в потешные полки и прозванного «первым российским солдатом».
Домики Петра I в Коломенском
В Коломенском с недавнего времени находятся сразу два домика Петра, причем оба привезены из других мест. Одноэтажный деревянный домик был построен для царя под Архангельском у Северодвинской крепости, где Петр ожидал нападения шведов во время Северной войны. В XIX веке домик перевезли в Архангельск, где его хранили в каменном «футляре», а в 1930-е годы историческая постройка едва избежала разрушения благодаря П.Д. Барановскому — реставратору, архитектору, основателю и первому директору музея «Коломенское», спасшему множество архитектурных памятников от сноса. Домик был разобран, перевезен в Москву и собран заново.
Другой домик Петра представляет собой точную копию здания в Заандаме, известного не только как временное место проживания русского императора, но и как старейший деревянный дом в Нидерландах. Построенный из корабельных обломков дом был полностью скопирован голландскими военными инженерами, доставлен в Москву на грузовиках и собран на берегу реки Жужа.
Дом Анны Монс
Немецкая слобода, принимавшая всех московских иностранцев, уже ко времени царствования Алексея Михайловича представляла собой уютный немецкий городок с центральной Немецкой, ныне Бауманской, улицей. Молодой Петр любил посещать Немецкую, или, как ее еще называли, Кукуй-слободу, не только с целью полюбоваться на опрятные домики, попрактиковать немецкий и голландский, выкурить трубочку и прогуляться в заграничном кафтане, но и ради девушки, к которой царь испытывал нечто большее, чем просто симпатию.
Анна Монс — дочь виноторговца и, возможно, бывшая любовница петровского адмирала Лефорта, познакомившего ее с русским царем — понимала, что Петр влюблен в нее, но, видимо, не питала взаимных чувств.
Тем не менее Петр одаривал любовницу дорогими подарками, в числе которых был и двухэтажный каменный дом — может быть, именно он является на данный момент единственным сохранившимся зданием от Немецкой слободы. Позже Анна не раз давала Петру поводы для ревности и подозрений в любовных связях с саксонскими и прусскими посланниками, а Виллем Монс, брат Анны, стал любовником Екатерины I — и Петр прислал императрице заспиртованную голову ее фаворита.
Вполне возможно, что дом, носящий имя царской возлюбленной, никогда не принадлежал ни ей, ни ее семье: точно можно установить факт проживания в этих палатах семьи дворцовых лекарей Ван-дер-Гульстов. В 2020 году дом был продан в частную собственность, но активисты добились отмены сноса здания. Сейчас от взора прохожих его ограждают корпуса МГТУ им. Н.Э. Баумана, руководство которого уменьшило объем нового корпуса на 5000 кв.м. В дальнейшем активисты и градозащитники планируют добиться того, чтобы доступ к зданию как к памятнику архитектуры был открыт для всех желающих.
Дворец Мусиных-Пушкиных
Дворец на Разгуляе стоит на земле, когда-то принадлежавшей Якову Брюсу — другу Петра, ученому, военачальнику и инженеру, имевшему славу мага, чернокнижника и первого «русского Фауста». Главные московские адреса, связанные с именем этого петровского сподвижника, — разрушенная в 1930-е годы Сухарева башня, вмещавшая в себя фехтовальную, математическую, навигационную школы и устроенную Брюсом первую отечественную обсерваторию, и дворец Мусиных-Пушкиных, не имевший никакого отношения к Брюсу, но стоявший на его земле.
Легенды о Брюсе ходили вплоть до Октябрьской революции: во дворце долгое время располагалась Вторая Московская гимназия, и гимназисты принимали табличку солнечных часов, втиснутую между окнами на фасаде здания, за окно потайного кабинета Брюса.
По слухам, когда Брюс умер в этом кабинете — что не соответствует действительности, — приехавший в спешке Петр зашел в кабинет, пробыл там час и приказал замуровать комнату. Пусть даже Петр умер на десять лет раньше своего друга-алхимика, подобные истории все равно распаляли и без того живое воображение несильных в истории гимназистов.