Мэр-дворник и «скотобойня» на бульваре. 5 неоднозначных памятников Москвы
5 сентября 1997 года был официально открыт памятник Петру I работы Зураба Церетели. Его внешний вид и гигантские размеры вызвали, мягко говоря, неоднозначную реакцию горожан. Time Out вспомнил и другие памятники в столице, приводившие москвичей в недоумение.
Памятник Петру I скульптора Церетели (стрелка Москвы-реки и Водоотводного канала)
Памятник, посвященный 300-летию российского флота, уже успел обрасти множеством слухов и домыслов, в которые несложно поверить. Журналисты усматривали сходство памятника Петру с памятником Колумбу, который Церетели предлагал купить Испании и США к 500-летию открытия Америки. Тем не менее общие черты обоих монументов — непропорционально большая фигура стоит в маленьком кораблике с огромными мачтой и парусами, левой рукой держит штурвал, а правую поднимает вверх — дополняются индивидуальными особенностями каждой статуи.
Так например, если Колумб изображен в длиннополой одежде, а его постамент выполнен в виде классической ордерной колонны и украшен картой-свитком, то Петра скульптор одел в непонятные то ли древнеримские, то ли испанские конкистадорские доспехи, дал царю позолоченный свиток в руку, на палубу поставил маленькие городские здания, которые Петр практически попирает ногами, а постамент оформил рострами — трофейными носовыми частями кораблей, причем на каждом ростре стоит Андреевский флаг, будто Петр разгромил свой же флот.
Городские власти давно обещали установить памятник Петру — основателю флота в подарок московским морякам, но моряки просили поставить напротив Третьяковской галереи сравнительно скромный монумент работы Кербеля, впоследствии перенесенный в Измайлово. Эти просьбы услышаны не были, как не услышал Церетели настоятельные рекомендации городских комитетов переодеть Петра в современную ему флотскую форму, разместить на постаменте бюсты отечественных флотоводцев и убрать орла с носовой части корабля.
Если забыть о несуразном внешнем облике, с инженерной точки зрения памятник Петру представляется уникальным сооружением. Монумент покрыт листами меди высочайшего качества, внутри постамента и мачты расположены лестницы для эффективного обслуживания памятника, корабельные снасти изготовлены буквально из переплетенных стальных канатов, а флаги под ветром поворачиваются на специальных подшипниках, как флюгеры. И все же, как ни грустно, техническое совершенство памятника привлекает общественное внимание намного меньше, чем его внешний вид. Подтверждением этому является неудачная попытка взрыва статуи радикальной организацией «Реввоенсовет», получившая отражение в отечественной трагикомедии «Тряпичный союз».
Памятник Лужкову-дворнику скульптора Церетели (ул. Пречистенка, 19)
Памятник Лужкову-дворнику стал вторым изображением московского мэра работы Церетели: первым была статуя Лужкова-спортсмена, где бегущий мускулистый градоначальник в шортах, ногой пинающий мяч, а в руке сжимающий теннисную ракетку, приобрел черты фашистского лидера Муссолини. Памятник в образе дворника, сохранивший богатырское телосложение мэра, все-таки куда больше соответствует званию «крепкого хозяйственника». Лужков в своей неизменной кепке положил одну несоразмерно большую руку в рукавице на колено, а другой сжимает древко метлы, завершающееся почему-то пустым фонарным плафоном. Что сметает Юрий Михайлович — разобрать очень сложно, но при большом желании в куче мусора под метлой можно разглядеть передовицу «Правды», значит мусор этот преимущественно из советского прошлого.
Изначально памятник стоял на Петровке у Музея современного искусства, но после отставки Лужкова переместился на Пречистенку, к галерее искусств Зураба Церетели.
Памятник Михаилу Шолохову скульптора Рукавишникова (Гоголевский бульвар)
Данный монумент можно назвать скорее неоднозначным, чем уродливым: ставшая вторым в столице памятником Шолохову композиция отличается оригинальностью и выдумкой. Михаил Александрович в накинутом на плечи ватнике, в сапогах и с цигаркой в руке сидит в лодке, а позади него в две стороны расходятся лошадиные головы, что по замыслу скульптора должно символизировать раскол общества во время Гражданской войны. Александр Рукавишников — потомственный скульптор, ученик Кербеля, автор памятника Набокову в Монтре, памятника Никулину на Цветном бульваре и надгробного памятника Лужкову с Георгием Победоносцем, взял за основу проект своего отца Иулиана Рукавишникова, однокашника сына Сталина Василия.
Памятник должен был быть совмещен с круглогодично работающим фонтаном, чтобы льющаяся вода постоянно имитировала гладь реки, над которой плывущие лошади держат головы. Однако то ли из-за технического несовершенства гидравлического оснащения памятника, то ли из соображений экономии воду постоянно отключали, из-за чего лошадиные головы казались отрубленными или залитыми в бетон. Зловещий вид монумента провоцировал народное остроумие: композицию окрестили «скотобойней» и «мясокомбинатом». Тем не менее, он до сих пор остается одним из самых необычных и по-своему красивых московских памятников.
Памятник Майе Плисецкой скульптора Митрошина (ул. Большая Дмитровка, 14)
Памятник выдающейся балерине был поставлен в сквере ее же имени, территориально никак не связанном с жизнью Майи Михайловны. На установке монумента настаивал муж покойной примы — композитор Родион Щедрин. В качестве основы для памятника была взята небольшая статуэтка работы того же Виктора Митрошина, изображающая Плисецкую в роли Кармен и подаренная скульптором лично балерине. Майя Плисецкая, отвечая на вопросы о своем возможном памятнике, просила не делать изваяние фотографически похожим на нее, что, в принципе, было исполнено — статуя имеет весьма отдаленное сходство со знаменитой артисткой.
Памятник в целом понравился горожанам, хотя краеведы и арт-критики возмутились его неуместности.
Изящный силуэт статуэтки смотрится впору на каминной полке или на письменном столе, но увеличенная до высоты трехэтажного дома, да еще и поставленная на высокий цилиндрический постамент такая статуэтка теряет свою легкость и кажется неподходящей городскому облику.
Скульптура «Большая глина №4» скульптора Фишера (Болотная набережная)
Поставленная год назад напротив недавно открывшегося центра современного искусства ГЭС-2 композиция по замыслу автора должна представлять материал в руках творца, еще не оформленный в виде конечного произведения искусства. «Большая глина» стояла в Нью-Йорке и Флоренции, где так же как и в Москве, вызывала гораздо больше недоумения, а то и раздражения, чем восхищения. Критики откровенно называли статую «горой фекалий», а прохожие выражались еще проще и точнее.
«Большая глина №4», как ни парадоксально, вобрала в себя черты многих одиозных московских памятников. В ней есть та же несоразмерность, что и в памятнике Плисецкой: по сути скульптура Фишера — это точно так же увеличенные в 50 раз куски глины, которые скульптор размял в руках и сложил в стопку; на статуе даже видны увеличенные отпечатки папиллярных линий с пальцев Фишера. При взгляде с Малого Каменного моста «Большая глина» отлично смотрится на фоне церетелиевского Петра — оба изваяния удивительно подходят друг другу.
