Режиссер Владимир Панков: «Весь Гоголь страшен!»
Не страшно третий раз входить в одну и ту же реку?
Страшно. Возникают какие-то сакральные вещи, которые вдруг помимо тебя начинают работать. Уже во второй части («Сорочинская ярмарка») у нас проявилась не только новая стихия — новое время года, но и новое время — советский период. В первой части, когда парубки в традиционных одеяниях, они алкоголя вообще не пьют. А в «Сорочинской ярмарке», когда они в совковых майках и тренировочных штанах, когда начинают души и шмотки продавать, начинается пьянство беспробудное. Для меня важно, что в третьей части, в образе Басаврюка (нечистой силы) в Диканьку вторгается и наш современный мир. И для меня важно, что этот бес — реален. Что вся мистическая сторона — наша сегодняшняя реальность. Вот где надо мистику ждать.
«Вечер накануне Ивана Купалы» — самая страшная из четырех историй.
Весь Гоголь страшен! А с другой стороны, — прост и не страшен. Конечно, мы не будем убивать на сцене младенцев — упаси Бог! Там, мне кажется, заложена интересная мысль — самая главная: не убей ребенка в себе. Вопрос: как прожить жизнь и остаться ребенком.
Вы перекладываете гоголевскую прозу на симфоническую фантазию Мусоргского «Ночь на лысой горе».
На вольную интерпретацию Мусоргского я хочу положить весь текст, который не будет проговариваться, как драматический. Хочется попробовать такую вещь, как оратория. И я обнаружил, что для этой постановки в моей труппе не хватает еще 50 человек.
Вашей труппе не хватает еще и стен…
Это начинает приводить отчаяние. Творчески мы очень выросли, а технически пока отстаем — нет не только помещения, но и приличной звукоаппаратуры. И очень бы хотелось пригласить в театр каких-то «медийных» артистов. В частности, белорусских мастеров, с которыми я ставил «Свадьбу» в театре Янки Купалы — по Чехову. В январе спектакль должны показать в Москве.
Это был заказ Чеховского фестиваля или ваш свободный выбор?
Опять мистика. Однажды сижу — смотрю по телевизору старый любимый фильм «Свадьба» — с Раневской, Грибовым, Гариным. Думаю: «Интересно было бы когда-нибудь поставить это в Саундраме. Наш материал!» Через 10 минут телефонный звонок: руководитель Чеховского фестиваля Валерий Иванович Шадрин говорит: «Не хочешь поставить «Свадьбу»?» Я сразу: «Да! Да! Да!» Я вообще люблю экспериментировать с разными языками («Молодец»). В конце «Свадьбы» генерал говорит: «Человек, выведи меня отсюда!» — эту фразу на русском и белорусском языках разделяет всего лишь одна буква — «чАловек». Начните верить в человека! Потом перейдете к Богу. Но человек — прежде всего.
Эксперимент с разными языками вы продолжите и в «Ромео и Джульетта» в рамках шекспировского марафона, затеянного Театром Наций?
Спектакль будет идти на трех языках — староанглийском, русском и с восточным акцентом…