Джонни Джонсон: Animal jazz — the best!
Пятничным вечером 9 октября после концерта беседуем с Джонни Джонсоном, в миру Евгением Ряховским, гитаристом группы. Джонии вольготно потягивает скотч, курит сигарету, вежливо и иронично отвечает на вопросы журналистов. Я с улыбкой наблюдаю, как сочетаются в этом парне кажущаяся расслабленность и быстрота реакции. Также притягателен и обманчив animal jazz: ожидаешь услышать одно, а на поверку — иное))).
— Вы не первый раз к нам приезжаете, какие впечатления о концерте, о Тюмени в этот раз?
— Тюмень, вообще Сибирь, все музыканты признают — самый кайф. Самая лучшая публика, однозначно.
— А где народ продвинутее?
— В Москве.
— Почему тогда Сибирь лучше?
— Москва — это как пирог, там всего понемножку, там вся тусня собирается. А отдача лучше в Сибири. Самое лакомое место — Иркутск, Улан-Удэ. Озеро Байкал чистое — это все.
— Как Вам работается с клубом Берлога?
— Отличные ребята.
— Что такое для вас выступление?
— Это все, мы уже не люди, мы какие-то существа без оболочки, мы не живем, не чувствуем, не дышим. Для нас концерты — это все. У меня нет личной жизни, я весь здесь. Я понял, прожив шесть лет в гражданском браке, какой это кошмар для музыканта, как это изматывает и отбирает силы. Постоянные ссоры, бытовуха, дети напрягают. Хотя у других музыкантов есть дети, семьи, но это не для меня. Музыкант не должен иметь семьи, девушки.
— Это хорошо или плохо?
— Конечно, класс. Отдача полная.
— Получается, музыкант должен любить не одну девушку, а всех поклонниц сразу?
— Да, так.
— А выступления, концерты, они отнимают силы или заряжают? Когда начинает отдача от зала ощущаться? Через сколько времени после концерта восстанавливаетесь?
— Я полон сил! Да сразу идет. С каждой песней. Я без этого не могу.
— С чем бы ты сравнил это состояние?
— С прыжком с крыши или еще выше, перед самым приземлением вот такой адреналин начинается. Тоже самое и на сцене. Все время в драйве, на адреналине.
— Не устаешь?
— Не-а, это супер.
— А от песни к песне состояние меняется?
— Да, конечно, но общий фон есть, закал единый. Михалыч выстраивает ниточку и ведет ее тонко от песни к песне. Нас чувствуют, и мы не похожи ни на кого.
— Не боитесь потерять популярность? Какие планы у Аnimal jazz, какие прогнозы?
— Никогда. Animal jazz — зе бест, и всегда будет зе бест. Мы мегакрутые.
Нас невозможно предугадать. Публика ждет одного и каждый раз обманывается. Вот, кажется, все знаешь, что сейчас будет. А мы, бац, и другое выдаем, постоянно новое.
Музыка animal jazz прорастает сквозь музыку группы «Каста», в проектах с Кириллом Толмачевым и многих других. Animal jazz везде на слуху.
— «Болеро для Мадлен Дитрих» в 2002 году как возникло, для новизны?
— Да, это был экспириенс. Марлен Дитрих —
фигура. Музыка Равеля, та-та-та (напевает), узнаешь? Марлен и Болеро — каламбур, нам показалось, хорошо звучит.
— Но ведь выбивается из общего звучания?
— Да, для нас не характерно, что-то удачно, что-то нет.
— Вы часто импровизируете во время выступлений?
— Мы играем импровизации, которые сами же по ходу придумали. Возможно, это и похоже на западных исполнителей. Просто вокалист, Михалыч, сначала поет на английском, а потом переписывает текст на русский.
— Большинство ваших фанатов — девушки, куда парни подевались?
— Девушки всегда активнее и продвинутее. И animal jazz тоньше поет, чем другие группы. Мужикам грубая музыка нужна.
— А песни как рождаются? Как утверждаете? Соритесь?
—Нет, мы единый животный организм. Михалычу полностью доверяю. У него за 10 лет выработался суперстиль, суперчутье. Если я что-то напишу, показываю свои тексты, утверждаем.
— Расскажи о себе, чем ты занимаешься, кроме animal jazz
— Еще в школе занялся музыкой. С 15 лет играю с animal jazz. Я окончил питерский факультет режиссуры. Учился. Автоматы мне ставили по телефону. Все преподы знают нас и без ума от группы. Засветился в клипе у Кирилла Толмачева, уже можно найти в Интернете. Спродюссировал пару проектов молодых групп. Пока не буду говорить названия.
—Как ты все успеваешь?
— Да я не напрягаюсь. Я просто делаю и все. Я уже давно так живу.
— Молодые группы — много талантливых ребят?
Большей частью все фигня. Но иногда приносят что-нибудь на уровне. Приятно.
— Ты работал с Шнуром, говорят, с ним тяжело?
— Как тебе сказать, все относительно. Для меня он свой, родной. Он может с организаторами там что-то взбаламутить, а музыкант музыканта никогда не обидит.
Ехали с ним в маршрутке в Питере, водила обернулся, прям ахнул. Шнур едет.
— Куда дальше едете?
— В Екатеринбург
— Чтобы вы сказали на прощание Тюмени, если бы сравнили ее с девушкой?
— Я еще вернусь.
— Ты правда вернешься?
— Правда. Будешь скотч?