Владимир Спиваков: «Буду работать с этим оркестром, пока жив»
На беседу дирижер и руководитель прибыл прямо со встречи с губернатором, где они обсуждали предстоящий II Международный конкурс скрипачей. Конкурс пройдет предположительно в марте 2011 года, ровно через два года после первого. Первым делом Владимир Теодорович поделился своими эмоциями по этому поводу.
Первый конкурс скрипачей был некоей пробой пера, и, надо сказать, все члены жюри пришли от него в восхищение. Чего греха таить, понятно ведь, что западные люди думают о Сибири и об Омске в частности, что здесь сплошные лагеря, что снег такой, что люди в шубах по нему ползают, что есть нечего. И вдруг они увидели своими глазами, насколько высок уровень культуры в Омске на самом деле: прекрасное образование, прекрасный оркестр, полные залы собираются.
Только что с вашим губернатором обсуждали, когда я смогу прилететь, чтобы на финал конкурса попасть, как в прошлый раз. Дело в том, что у меня сейчас заполняется 2013 год… Поэтому каких-то два дня выкроить не так просто, оказывается.
Владимир Теодорович, в этот раз вы приехали в город с Национальным филармоническим оркестром. Как возникла идея его создания?
Это была идея Владимира Владимировича Путина. У него сохранились воспоминания о посещении зала Ленинградской филармонии, где выступал выдающийся коллектив республики под руководством Евгения Мравинского. Впечатления он сохранил в своей душе, потому что он попросил меня сделать именно такой оркестр, как Евгений Александрович. Я сказал, что попробую… И когда мы приехали в Америку через пять лет, там говорили, что то, что мы делаем — чудо, что многие их оркестры с 70 — 80-летней историей уступают Национальному филармоническому оркестру России. Некоторые статьи американских газет тогда заканчивались словами: «Путин знает, что делает».
В чем особенность этого оркестра?
Мы пригласили в него лучших музыкантов из Москвы, Петербурга, кто-то приехал из регионов. В оркестре равное соотношение молодых и опытных исполнителей. И это очень важно, мы живой организм, мы владеем опытом Светланова, Кондрашина и передаем его новым музыкантам. Так и должно быть. Оркестр большой, это другие возможности, другие задачи, чем в работе с «Виртуозами Москвы», вторым моим любимым коллективом.
А не страшно ли было начинать заново? Не жалко было расставаться с «Виртуозами»?
А я мы и не расстались. Недавно у нас было гигантское мировое турне, охватившее Англию, Францию, Испанию, Грецию, Турцию — очень много стран и практически всю Россию, от средней полосы до Владивостока и даже Чукотки. «Виртуозы Москвы» — устоявшийся коллектив, и они сами могут многое сделать, а новое детище требует больше внимания. Я не ревнивый человек, поэтому часто приглашал играть с «Виртуозами» других дирижеров из разных стран и с принципиально разными репертуарами.
Управлять камерным оркестром и большим — это ведь совсем разные вещи?
Совершенно другой репертуар, требуется больше физических затрат — нужно ведь зарядить не 30, а 110 человек. И вы в ответе за многое. Например, за то, как себя чувствует музыкант, может, он нервничает или плохо себя чувствует в какой-то момент. Тогда нужно поддержать его взглядом. И самому при этом не сбиться с размера.
Но я безмерно увлечен этим оркестром. И буду работать с ним столько, сколько буду жив.
Отличается ли публика за границей, в столице от публики в провинциальных городах?
Конечно. В столице и за рубежом посещение концертов давно стало социальным явлением. Не побывать на премьере — стыдно, также стыдно купить не VIP-место за бешеные деньги. Все четко, размеренно, включено в единый ритм. Обращали ли Вы внимание, что за границей никогда не играют на бис. Закончился концерт — все, американцы встали и пошли из зала, в заранее запланированное кафе, ресторан.
У нас все по-другому. В провинции публика душевная, она готовится к выступлениям. И мы всегда играем на бис. Нам нравится.
Вы даете много концертов в регионах, не устаете?
Национальный оркестр должен играть в России для россиян. Тем более все условия для этого есть, по сути, и за рубеж можно не выезжать. Залы есть, публика очень заинтересована, не помню, чтобы хоть раз не было аншлага. Мы бываем даже там, где не бывает обычно никто. Дальше Тюмени, Екатеринбурга многие коллективы и не ездят. Мы бываем и в Соликамске и на Дальнем Востоке, на флоте, везде, где нас ждут.
Никогда, народ скорее устал от попсы, чем от хорошей музыки.
Правда ли, что вы часто берете на гастроли жену?
Нет, не часто, конечно. Я ее жалею. Любить — значит жалеть. Гастроли — это ведь тяжелая солдатская жизнь, на них уходит очень много эмоциональной энергии — физической, психологической. Заснуть бывает просто невозможно, так что у меня хронический недосып. Так, после вчерашнего концерта я в Тюмени практически не спал.
И как же вы восстанавливаетесь?
Публика помогает — от нее же тоже исходит энергия. Концерт — это же именно обмен энергией.
А не случается конфликтов в коллективе? Это как будто бы неизбежно при таких нервных перегрузках?
За все семь лет существования оркестра я ни разу не крикнул, не бросился на кого-то с кулаками.
Говорят, для того чтобы держать коллектив, нужно быть жестким…
Ну, может быть, для того чтобы держать полк солдат, надо быть жестким? Необходимо создать условия, при которых человек сам захочет работать, надо исключить унижение человека, это очень сказывается на отдаче. Для меня одним из самым дорогих поздравлений стала маленькая открыточка от сотрудников, в которой были строки: «Мы Вам благодарны за то, что вы вернули нам человеческое достоинство». Для меня это дорогого стоит. Когда царит общая атмосфера добра, то все поворачивается своими хорошими гранями. Человек без тени не бывает, иначе он не был бы рельефным, но все решает атмосфера.
У вас такой плотный график выступлений, не хочется ли все бросить и отдохнуть?
Я почти не отдыхаю. Больше всего мне нравится отдыхать с детьми, с семьей, но я могу это осуществить только летом, в августе, когда я отказываюсь от любой деятельности.
Как планируете встречать Новый год?
В кругу семьи. 31 декабря слетается вся большая семья, и мы даем выступление, как в прошлом году. Идет фильм с Чарли Чаплиным, звучит живая музыка.
Что бы Вы посоветовали молодым людям, выбирающим свою профессию и с большим сомнением смотрящим в будущее?
Сомнение, я думаю, это хорошо. Сомневайтесь. Когда человек сомневается, он анализирует, думает, гораздо глубже и тщательнее прорабатывает вопрос. Пугают люди, живущие без сомнений.
Мы взяли в турне двух молодых солистов. В Омске сыграет один из них, Александр Сенчук, лауреат конкурса им. Рахманинова. Будем надеяться, что он подтвердит свое высокое лауреатство.
Кстати, как пояснил нам директор оркестра Георгий Агеев, каждый город был волен выбирать программу, которую представит коллектив. Первое отделение во всех концертах одно и то же, а второе Омск выбрал уже самостоятельно из четырех предложенных.