Англия Шерлока Холмса
Первое место, куда идет обычный русский турист в Лондоне, — это вовсе не Букингемский дворец, не Миллениум Бридж и, уж конечно, не галерея Тейт. Бейкер-стрит, дом 221B — именно туда спешит простой человек, воспитанный на анекдотах про овсянку и поговорке «элементарно, Ватсон!». Разумеется, он прекрасно знает, что дом-музей Холмса — это условность, часть игры — никакого строения под номером 221 во времена королевы Виктории тут не стояло. Ну и пусть не стояло — весь Лондон Конан-Дойля, по большому счету, это часть взаимного соглашения между фанатами историй про сыщика-кокаиниста. Если заказать экскурсию по холмсовским местам, то каждый второй монолог гида будет начинаться с «представьте себе». Представьте себе, что на этом месте текла зловонная Темза, а вот тут, под этой аркой был причал (сейчас Темза в трубе, на месте причала — тихий скверик). Представьте себе, что в этом доме жил Конан-Дойль (но во время войны дом писателя разрушило немецкой бомбой; стоящий рядом особняк Сэмюеля Пипса, кстати, уцелел). Представьте себе, что так выглядела викторианская улица — хотя именно эта в два раза шире. Представьте себе, что Холмс выслеживал тут преступника (этот переулок выглядит как надо, но ни Шерлок, ни Ватсон здесь никогда не ходили).
Такое безобидное надувательство, впрочем, вполне в духе самого Конан-Дойля: писатель и сам был не прочь приврать ради красного словца. Рассказы о Холмсе печатались в журнале «Стрэнд», который выглядел примерно как «Техника — молодежи»: кроме детективных историй там публиковался всякий научпоп — им прогрессивная викторианская публика интересовалась очень живо. Сравнительное устройство английских и мексиканских наручников, легкий способ обнаружить мышьяк в трупе жены, принципы перекрестного допроса — обо всем этом в «Стрэнд» писали специалисты. А Конан-Дойль водил читателя за нос. К примеру, «Пестрая лента» построена на сплошной дезинформации: никакой «болотной гадюки» науке не известно, змеи не пьют молоко, не слышат свиста и даже не могут подняться по шнурку. Тем не менее «Лента» считается одним из лучших детективов ever.
В ресторане Сriterion Ватсон впервые слышит о Холмсе
Поэтому, экранизируя рассказы о Холмсе, режиссеры тоже не церемонятся. Холмс у них входит в здание Тейт Модерн (построенное, на секундочку, в эпоху ар-деко). Выслеживает собаку Баскервилей в Шотландии (действие новеллы происходит совсем на другом конце страны, в Девоншире). В фильме Гая Ритчи лондонские доки сняты в Манчестере, а подземелья собора Св Петра — в церкви Св. Варфоломея.
Во время съемок церковь Св. Варфоломея для пущей затхлости засыпали искусственной пылью
Нет, есть, конечно, и вечные вещи. Огромный ресторан Сriterion, в баре которого Ватсон впервые слышит о Холмсе, как стоял, так и стоит на Пиккадилли, предлагая серьезным посетителям интерьер, выложенный сусальным золотом с пола до потолка и дорогой европейский фьюжн. «Стрэнд» по-прежнему расквартирован в том же здании на Стрэнд-стрит (только вход в редакцию теперь находится с другой стороны). Викторианское Бромптонское кладбище, где сняты эпизоды «Холмса», на месте. Здание рынка Ковент Гарден, где в «Голубом карбункуле» покупают гуся с камнем в зобе, никуда не переехало, но гусей там конечно, нет.
Сейчас здесь шопинг-центр и место сбора уличных артистов
Впрочем, не было их там и во времена Холмса. В XIX веке Ковент Гарден числился центровым, тносительно чистым рынком, убоиной и живой скотиной там не торговали. За ней ездили в Смитфилд, рядом с которым, кстати, находится та самая церковь Св. Варфоломея. Когда-то перед ней сжигали протестантов, потом — католиков, а сейчас тут идет активная культурная жизнь. Св. Варфоломею приходится отдуваться за всех: это один из немногих храмов Англии, где до сих пор идут службы и проводятся венчания и, наверное, единственная действующая церковь в стране, терпимая к киношникам. Тут снимали все. В подвальной ризнице допрашивали Мэри, королеву Шотландскую («Елизавета: Золотой век»), а казнили ее наверху, в молельном зале. Заодно тут судили и Анну Болейн («Еще одна из рода Болейн»).Срывали («Четыре свадьбы и одни похороны») и успешно завершали свадьбу («Бриджет Джонс: грани разумного»). Во время съемок «Шерлока Холмса» церковь для пущей затхлости засыпали искусственной пылью, которую потом два дня вычищала бригада строительных уборщиков. Церковный староста, энергичный подтянутый дедушка, относится к таким эксцессам нормально: «Глупо жаловаться, когда тебе просто так дают 100 фунтов наличными на обед». Если его специально попросить, он покажет маленький местный секрет — камеру для утилизации покойников, вмонтированную в пол импровизированного церковного кафе (устраивать кафе в бывших склепах — вообще модная лондонская тема). Тут же рядом, кстати, находится госпиталь Св. Варфоломея, в лабораториях которого Холмс знакомится с доктором Ватсоном.
Три века назад с рудников удрали пони, и теперь местные гордятся популяцией диких лошадок, которые живут в лесах и на болотах
В общем, настоящий Лондон в фильмы о Холмсе попадал редко. Более того — большая часть их вообще снята на американских студиях (все самые любимые англичанами экранизации Конан-Дойля — сериалы). Да и вообще, самая известная и леденящая история цикла, «Собака Баскервилей» происходит далеко от столицы. В Девоншире, на болотах.
Путь от Лондона до места, описанного как Гримпенские трясины, занимает около трех часов. Сперва — на электричке от вокзала Паддингтон до Эксетера (древний город, до эпохи пара бывший одним из крупнейших производителей шерсти, имеются остатки римского моста, норманнский замок и норманнский же собор). Потом минут тридцать на машине — и вы на территории национального парка. С викторианских времен тут изменилось разве что состояние дорог, но холмы тут вполне крымские, так что пассажирам со слабым вестибулярным аппаратом, возможно, будет не до красот. А красоты тут повсюду — днем кажется, что ты поминутно въезжаешь в полотно прерафаэлитов (все эти живые картины: пастбища, леса, обрывы и стремительные речушки принадлежат принцу Чарльзу), ночью все превращается в «Затерянное шоссе» — фары выхватывают из кромешной тьмы поросшие лишайником валуны, обломки известняка, которые тут используют вместо дорожных столбиков, плетни и растущие на камнях низкорослые кривые сосны.