Поднимаешь голову — и на тебя обрушивается красота необыкновенная
Редкая возможность увидеть росписи северных часовен во всей красе практически в центре Москвы. Пытаясь объять необъятное поле разрушающейся отечественной культуры, издательская программа «Интерроса» не только книгу выпустила, но и отреставрировала несколько памятников, а раз они все равно до столицы доехали, решила и показать их путешествующей все больше по заграницам публике. Для единственного полного «неба» архитектор Юрий Аввакумов построил из уголка купол, так что со святыми встречаешься лицом к лицу, как в невысоких часовнях. Фрагменты других небес вместе с иконами, рушниками, картами и книгами сложились в историю нежную и печальную — о живой еще недавно, полностью утраченной культуре.
О том, как появились в Москве росписи, рассказала руководитель издательской программы «Интерроса» Ирина Остаркова.
Откуда взялись небеса?
С неба. Это чудесная история, от слова «чудо». Когда Кенозернский парк впервые подал заявку на наш конкурс «Первая публикация», мы были очарованы, но поняли, что по природным условиям не сможем выполнить ее в том же году: часовни расположены на островах, на огромной территории в 1400 гектаров, а передвигаться по ней можно с мая по октябрь на катерах, зимой — на саночках. Мы попросили музей участвовать в конкурсе в следующем, 2008 году, а как только начали работать над проектом, пришла радостная весть — молодая сотрудница парка нашла авторскую подпись под одним из небес, а это редчайший случай. Там четко написано, что писал его мастер Федор Захаров Иог, 18 лет от роду. Это центральный объект выставки — небо из деревни Усть-Поча, из часовни Николая Чудотворца.
Что привлекло искушенных специалистов в провинциальных росписях?
Свет, и цвет, и энергетика. Поднимаешь голову — и на тебя обрушивается красота необыкновенная. Пусть это были не очень профессиональные иконописцы, но эти мастера вложили в работу столько сил, любви. Они очень родные, теплые, радостные. И свет очень теплый исходит от небес.
Туда добраться реально?
Можно, но сложно. Дорога занимает сутки, день — поездом до Плесецка, потом на автобусах, машинах. Сложнее передвигаться по самому заповеднику. Туристы туда приезжают больше не из России, а со стороны Швеции, Норвегии. Возможно, им даже немного ближе, чем нам из Москвы. А за часовнями следят местные бабушки… Это не музейные объекты, живые часовни, там службы проходят.
Вы начинали с издательской программы, теперь выставки делаете. Был Дейнека в Третьяковской галерее, теперь эта, небесная…
Мы фактически переформатировали программу — интересно не только издание, но и жизнь вокруг объекта. Дейнеку вы упомянули, и из Егорьевского музея мы вещи показывали на однодневной выставке в Москве. Не все удается привезти, но есть у нас проекты и в регионах. Поэтому теперь у нашей программы широкое, обобщенное название — «Первая публикация».