9 южнокорейских фильмов, на которых строится национальный кинематограф

«Сопендже» Им Гвон-тэка, 1993

Мудрейшее роуд-муви о конфликте традиции и современности.

На счету живого классика Има Гвон-тэка более ста фильмов — некоторые из них еще в 1970-80-х задали направление для развития того национального кино, которое сейчас поражает весь мир. Пожалуй, вершина необъятной фильмографии Има — это мудрое, неоклассическое роуд-муви о семье мастера уникального корейского пения «пансори», которое без чрезмерного пафоса и заламывания рук запечатлевает страну, стремительно забывающую свои традиции. Вот она, та правдивая и укорененная в национальном колорите экзотика, которую киноманы начала нулевых искали в фальшиво буддистских фильмах Ким Ки-дука.

«Вторжение динозавра» Пон Чжун-хо, 2006

Невообразимый арт-хоррор о монстре из-под моста.

Одним сонным воскресным днем из-под одного сеульского моста выползает — и начинает атаковать отдыхающих — натуральный, огромный монстр. Кажется, фильм с такой завязкой может быть только залихватским (в лучшем случае) трэшем, но «Вторжение динозавра» — другой случай. Пон Чжун-хо мастерски выстраивает жанровую интригу, но ей вовсе не ограничивается, постепенно наслаивая на каркас основной идеи все новые и новые, кажется, несочетаемые темы. Например, распад традиционной семьи и жуткую панику власти, тревоги детства и разочарование зрелости. При этом фильм смотрится не причудливой конструкцией, а монолитом, густым слепком корейской жизни, в которую, так уж вышло, вдруг вторглось нечто ужасающее.

«Олдбой» Пак Чан-ука, 2003

Молоток, осьминог и Эдипов комплекс наизнанку.

Конечно, этот рейтинг был бы невозможен без фильма, который в начале 2000-х заставил весь мир заговорить о бурлящей новой волне корейского кино. Мрачная, безжалостная вариация на тему современного «Графа Монте-Кристо», кажется, развивается ровно так, как от нее ждешь: пробыв 15 лет в плену загадочных злоумышленников, герой Цой Мин-сика выходит на тропу мести. Но каждый следующий поворот сюжета заставляет усомниться в простоте авторских намерений. И в самом деле, Пак вдруг разворачивает историю одной вендетты к развязке, двусмысленной и куда более тревожной, чем принято в англоязычном кино, которая сочетает в себе инцестуальные инсинуации и лютую жестокость, буддистскую поэтичность и разочарованность в людской природе как таковой.

«Служанка» Ким Ги-ена, 1960

Классика, из которой вышел весь корейский кинематограф.

Считается, что из этого фильма (со «Служанкой» Пака Чан-ука он никак не связан, хотя и удостоился ремейка в 2010 году) вышло все корейское кино — и небезосновательно. Ким Ки-ен, талант которого вполне сравним с любыми классиками-шестидесятниками от Антониони до Годара, берет типичный для того времени формат корейской буржуазной мелодрамы — и выворачивает его наизнанку, демонстрируя обреченность и бездуховность буржуазии в целом. Вторжения нищей, но амбициозной служанки в жизнь нормальной семьи из среднего класса оказывается достаточно, чтобы типовой быт обернулся почти хичкоковским спектаклем боли и развенчания иллюзий.

«Поэзия» Ли Чан-дона, 2010

Тихий шедевр гуманизма в кино — смелый, отчаянный, печальный.

От других флагманов современного корейского кино (Пака Чан-ука, Пон Джун-хо, На Хон-джина, Кима Джи-уна) Ли Чан-дона отличает редкое, почти интровертное спокойствие: в его фильмах не найдешь ни чрезмерной экранной жестокости, ни запредельных жанровых завихрений. Оттого они не становятся менее сокрушительными — одновременно до мозга костей гуманистскими и пессимистичными в отношении человечества. «Поэзия», история стремительно теряющей память пенсионерки, старшеклассник-внук которой оказался замешан в групповом изнасиловании одноклассницы, не истерит и не взывает к правосудию, вместо этого предпочитая развернуть напоминающее самого Ясудзиро Одзу размышление о том, что значит быть человеком.

«Воспоминания об убийстве» Пон Чжун-хо, 2003

Фильм-расследование как редкий пример успешного кино обо всем и сразу.

Расследование серии убийств, потрясающих корейскую глубинку, заводит нескольких провинциальных полицейских (и присоединившегося к ним столичного копа) на территорию одновременно хоррора и абсурда, душевного мрака и, на удивление, чуть ли не искрометной комедии. Пон — один из самых непредсказуемых режиссеров в современном кино, который работает с жанровыми историями, чтобы обнаруживать в них потенциал для подлинной, универсальной драмы. В данном случае эта драма замешана на крахе традиционной мужественности, показывающей себя бессмысленной при столкновении с настоящим, беспримесным злом. «Воспоминания об убийстве» — не только лучший корейский фильм, это один из самых щедрых на откровения, преисполненных напряжения и энергичности фильмов XXI века вообще, вне зависимости от страны производства.

«Преследователь» На Хон-джина, 2008

Охота на маньяка как срез обезумевшего общества.

Обаяние жанра триллер чаще всего заключается в тотальном подрыве тех ожиданий, с которыми зритель начинает просмотр — вот только голливудские триллеры, кажется, напрочь об этом забыли. Идеальное лекарство от скепсиса в отношении жанра, который так часто оборачивается набором клише — этот борзый, жуткий, многослойный дебют На Хон-джина. История сутенера, который открывает охоту на похищающего и расчленяющего проституток маньяка, начинается с типичной для подобных фильмов интриги: но затем последовательно и неотразимо выворачивает наизнанку все жанровые каноны, пока не вырастает в полноценную панораму аморального и лицемерного корейского общества.

«Горечь и сладость» Ким Джи-уна, 2005

Изощренная гангстерская сага.

Гангстерская сага — один из самых любимых корейскими режиссерами жанров, и нет местного образца более стильного, чем эта лента, которая шумела на весь мир (и в итоге довела Ким Джи-уна до Голливуда). Фильм, напоминающий о Мельвиле и лучших американских нуарах, в середине переживает эффектный и убедительный перелом, превращаясь из хроники бандитских будней в по-корейски ультражестокую и, при этом, поразительно поэтичную историю мести. Сыгравший главную роль и выглядящий подлинным ангелом отмщения Ли Бен-хен сейчас уже является мировой звездой — и снимается в фильмах вроде нового «Терминатора» или ремейка «Великолепной семерки».

«Ничья дочь Хэвон» Хон Сан-су, 2013

Образцовый фильм лучшего в современном кино мастера разговорного жанра.

Справедливости ради, на этом месте в нашем рейтинге мог бы оказаться абсолютно любой фильм Хон Сан-су, режиссера, который вот уже в двух с лишним десятках лент работает с одними и теми же темами, сюжетами, даже типажами персонажей. Речь у Хона почти всегда идет о грустных, много пьющих и разговаривающих режиссерах, критиках, актрисах. Тем не менее, сколько бы Хон ни повторялся, эффект узнавания (даже в отсутствие у зрителя каких бы то ни было связей с кинопрофессиями) неизменно оглушителен — особенно в этой истории девушки Хэвон, оставшейся в одиночестве и блуждающей по жизни как по сновидению.