Моя траектория движения — от теплого к холодному
Вы ведь начинали с довольно радикальных работ, а нынешняя выставка выглядит очень декоративной, традиционной. Поменялись вы или наше восприятие искусства?
Думаю, это поспешный вывод. Безусловно, художник эволюционирует. Сначала пытается покорить мир, найти свое место, завоевать территорию. Затем углубляет завоеванное. Я очень люблю свои ранние работы. В юности я представлял себя бунтарем, бросал вызов обществу, сейчас стал спокойнее. Это свойственно многим. Что касается декоративного… Сейчас под этим подразумевают что-то негативное, мещанское, есть даже страх перед декоративностью. Но для меня она очень важна, я считаю, что Малевич и Кандинский были очень декоративны. Я интересуюсь формой и использую самые разные средства в своих исследованиях.
Вы упомянули Кандинского и Малевича из вежливости, потому что вы в России, или эти художники действительно вам интересны?
И то и другое. Знаете, в этом году в Центре Помпиду была выставка произведений Кандинского, и меня попросили дать по этому поводу интервью. Это большая честь.
Вы ведь начинали изучать экономику, были очень социально ангажированным художником?
Экономикой я занимался совсем недолго. Но в первых моих работах был, безусловно, социологический аспект. Мне очень повезло в том, что я начал заниматься фотографией без всякой специальной подготовки и стереотипов, когда я взглянул на мир сквозь объектив, у меня этого не было. В любом случае художник ответственен за то, что он делает, что снимает. Многие художники боятся раствориться в формальной стороне своего творчества. А я не боюсь, потому что всегда отталкиваюсь от реальности. И поэтому я так плавно перешел к скульптуре, к живописи. Фотографируя места, которые оказали на меня эмоциональное влияние, я стараюсь дистанцироваться. Траектория движения — от теплого к холодному. Важно охладить первоначальное восприятие, достичь отстраненности. В искусстве важна духовность. А форма, цвет — это возможность донести свое восприятие действительности.
Кажется, что вам очень важно объяснить то, что вы делаете…
В любом случае мы творим не только для себя. Сначала для ближнего круга, потом он постепенно расширяется… Для меня нет ничего страшнее быть признанным людьми, которые выказывают восхищение и восторг, но ничего не поняли в моем творчестве.
Я стремлюсь быть ясным, прежде всего по отношению к самому себе, а недопонимания я боюсь больше, чем признания.
Непризнания вам боятся поздно. Участие в Биеннале, в Документе, орден Почетного легиона… Чего больше? Что для вас значит успех?
Все эти вещи, конечно, лестны для моего эго, но стремление к идеалу важнее. А дороже всего — признание тех людей, художников, которыми я восхищаюсь. Вообще-то я всегда говорю студентам, что надо быть менее строгим к самому себе. Почти все художники — мазохисты, нужно любить себя больше.