Для меня важно слово
Как ты стал фотографом?
До 26 лет я и не думал о фотографии. Изучал литературу в Оксфорде, для меня всегда было важно слово. Потом уехал на два года в Индию, много путешествовал, начал фотографировать. Вернувшись, пошел на курсы фотографии, где учили снимать портреты, натюрморты, а я совершенно не понимал, что с этим делать. И однажды приятель сказал: «Тим, тебе надо попробовать себя в фотожурналистике!» Недолго думая я пошел на вечерний факультет фотожурналистики в Кардифе. Работал для журнала для бездомных «The Big Issue», постепенно стало что-то складываться, и я стал фотографировать для The Independent. Они и отправили меня в Ливию снимать местную футбольную команду. Это была первая интересная, захватывающая работа.
А потом поехал по горячим точкам?
Было более 10 поездок, 8 лет работы в разных странах Африки: гражданские войны, междусобные конфликты… Нигерия, Ливия, Ангола, Сьерра-Леоне.
Ты в Ливии единственный работал в тылу мятежников.
Ливия занимает особое место: я снимал и во время гражданской войны и потом, когда страна пыталась оправиться от последствий кровавого конфликта — для ООН, в качестве исследователя.
На этой выставке ты показываешь Афганистан…
Все газеты хотят показывать страдающих людей, солдат-героев. Мне были больше интересны нюансы, совершенно особенные взаимоотношения между мужчинами, которые становятся чуткими, открытыми, близкими. Это по-настоящему захватило меня, и я возвращался в Афганистан вновь и вновь, искал выразительный язык, способный выразить это. Современного человека не устраивает обычная документальная картинка, поэтому глянец выигрывает. Надо захватить зрителя.
Фотографы едут на войну за эмоциями, экстримом?
Конечно, там все воспринимается совсем по-другому. Откровенно говоря, есть масса причин стремиться в горячие точки. В том числе это возможность отвернуться от проблем, с которыми мы сталкиваемся дома: ответственности, отношений… Мир войны — это мир инстинктов и чувств. Сейчас во мне что-то начало меняться, и я хотел бы заниматься документальным кино, не использовать военную фотографию для того, чтобы избегать реальной жизни, осесть и завести долгосрочные отношения.
Ты смотрел фильм «Повелитель бури»?
Важное кино, еще важнее — его сняла женщина. Но все же — если вам важна эта тема, советую посмотреть мой фильм. В фильме Бигелоу, когда умирает солдат — все знают, что это актер, встанет потом, переоденется, пойдет грим снимать. А в моем фильме солдат умирает, к сожалению по-настоящему.
Ты получил первый приз World Press Photo за историю про Афганистан. Усталый солдат — символ усталости Америки от войны?
Я не делаю одиночные кадры — важна история. И на WPP я показывал целую историю. Жюри по собственному усмотрению выбрало один кадр — один из самых моих любимых в этой серии. В нем нет войны, Афганистана, оружия. Это было удивительно. С новой подписью фотография обрела новую жизнь. Можно соглашаться или не соглашаться с трактовкой, зрителю виднее.
Ты показываешь на этой выставке фильмы, мультимедийные проекты, фотоистории. Что тебе ближе?
Идея. Неважно, как она воплощена. Чашку кофе тоже можно видеть под разными углами. Ситуация меняется так стремительно, что фотограф обязан абстрагироваться от своих предыдущих опытов. Как ни уважай людей, которые дают им профессиональные советы, они имеют опыт с рынком, которого практически уже нет. Ящик Пандоры открыт. Мы живем в уникальное время, и молодые фотографы должны создавать что-то новое и в новом формате в начале эры новых медиа. В своем нынешнем виде СМИ скоро закончатся.
И все печатные СМИ исчезнут?
Конечно нет, что-то останется. Нам, потребителям, важно подержать объект в руках, и мне тоже, хотя предпочитаю я все же книгу.