Какая-то свечка в конце должна загораться
Как вы решились на постановку в МХТ?
Я предполагал сложности, но, когда столкнулся с ними, было уже поздно что-то менять. Я устроен, в каком-то смысле, по-наполеоновски: главное — ввязаться в драку, а там увидим. Что греха таить, я врезался в эту историю и ковыряюсь в ней с любовью и нежностью.
Ваша «Васса» — про что это?
На данном этапе мне кажется, что это — история потери людьми Бога. Или, если перефразировать слова артистки, исполняющей главную роль, это — история гибели души. Известно, что линия каждого персонажа — это, как мой Учитель (Г. А.Товстоногов. — Прим. Time Out) говорил, всегда либо процесс становления, либо процесс деградации личности. Какая-то свечка в конце должна загораться, по выражению Андрея Гончарова. Что-то со смертью Вассы изменилось в доме. Хотя бы на секунду. Что-то проблескивает после смерти Вассы — на каком-то странном, вымороченном уровне.
В чем вы видели Марину Голуб, что назначили ее на эту роль?
Из запоминающегося, наверное, Гертруда. Мне кажется, что там есть личность и там есть женщина, и есть всякие нереализованные, не материализованные желания и потребности, которые могут помочь сыграть роль.
Какие страсти бушуют в Вассе на момент истории?
Сохранить дом. Ради и при помощи мальчика-наследника. Любовь к детям: «Дети мои — руки мои, внуки мои — пальцы мои».
Формулировка очень мужская…
Я бы так сказал: артистке, играющей Вассу в театре, надо быть существом двуполым. Так же как любому артисту, работающему в театре: с одной стороны, надо иметь волчьи клыки и мужские мускулы, а с другой стороны — есть потребность в тепле, ласке, желании нравиться.
Вы обычно очень вольно обходитесь с текстом. МХТ не заставит вас быть обходительнее с автором?
«Васса Железнова» — наверное, первая в моей практике постановка, где я очень внимателен к тексту. Пренебрежение текстом — это большой грех, но не меньший грех — доскональное следование тексту. Я считаю, что у Горького не всегда все хорошо прописано, но всегда в том, что написано, очень много заложено. Его пьесы очень целомудренны. Заложены какие-то невероятно страстные отношения между Пеплом и Василисой в «На дне», например. А ничего не обнажено на уровне сцен. Все приходится придумывать самому. Такая же «не прописанная» страсть и любовь есть и в «Вассе». Основные сцены мы идем по тексту — с некоторыми помарочками. А придумываем, как правило, без текста.
Насколько актеры МХТ вам сопротивляются?
Мне лично? Криминального ничего нет, есть рабочие моменты.
То, что получается на выходе, — это то, к чему стремитесь вы, или то, на чем настаивают они?
В конечном счете все то, что они предлагают — а они предлагают много, — проходит мою редакцию. А какие-то непринципиальные вещи я позволяю или делаю вид, что позволяю.